Никому не доверяй - Мерил Сойер

– Видите ли, – принялась объяснять Тори, – делать игристое вино, которое в просторечье обычно называют шампанским, – это совсем не то, что делать обычное. На одной из стадий технологического процесса бутылки укладываются в горизонтальное положение на специальные подпорки, так, чтобы пробка находилась ниже донышка и возле нее скапливался осадок. Более того, ежедневно каждую бутылку нужно взять в руки, сильно взболтать и снова уложить, повернув при этом вокруг оси, но – буквально на одну десятую дюйма. Поверьте, это настоящее искусство.

– А разве эту операцию нельзя поручить каким-нибудь машинам?

– Можно, и многие поступают именно так. Например, у Корелли этим процессом управляют компьютеры. Но в «Хоукс лэндинг» всегда гордились тем, что здесь вино делается по старинным рецептам и технологиям – так, как это происходило сотню лет назад. Альдо – потомственный винодел. Этим искусством владел и его отец, а еще раньше – его дед. На нем лежит огромная ответственность: ведь именно он выбирает сорта винограда, из которого будет приготовлена та или иная марка игристого вина. Это очень почетная и уважаемая профессия.

– Выходит, Альдо был лучшим другом Джана… – задумчиво протянул Броуди и уточнил: – Лучшим или единственным?

Тори хотела было уклониться от ответа на этот вопрос, но, увидев в глазах Броуди уже знакомый ей огонек, решила, что незачем кривить душой. Он наверняка и сам уже во всем разобрался.

– Да, очевидно, единственным. Джан больше не был близок ни с кем. Он, по-моему, вообще не верил людям.

– Даже Эллиоту?

– Ну, сыну он, конечно, доверял, но до определенной степени. Он больше всего на свете дорожил своей властью и не стал бы делиться ею ни с кем.

– Если судить по вашим рассказам, получается, что он был настоящим монстром.

Тори не стала возражать. Она не знала ни одного человека, который любил Джанкарло Хоука – за исключением, разве что, Альдо. «Грустный итог долгой человеческой жизни», – подумалось ей.

Рейчел пришлось ждать довольно долго, пока Эллиот останется один. Толпа гостей постепенно редела, но человек двенадцать все еще слонялось по комнатам, не считая близких и дальних родственников. Этих насчитывалось раза в два больше. Эллиот выглядел усталым и осунувшимся.

– Как у вас складывается с Броуди? – осведомилась Рейчел, приблизившись к нему.

– Лучше, чем я ожидал. Он нормальный парень. – Рейчел протянула ему тарелку с закусками, но Эллиот отмахнулся. – Представь себе, он сказал, что не примет свою долю наследства!

– Что?! – вырвалось у Рейчел.

Этот возглас прозвучал так громко, что на них стали оборачиваться. Заметив это, она взяла себя в руки и спросила уже тише:

– Он что это, серьезно?

Эллиот поколебался.

– Так, по крайней мере, он говорит. Но я окончательно поверю этому лишь тогда, когда увижу его письменное заявление на этот счет.

– Броуди недавно разговаривал с Фредом. Неужели он сообщил ему, что хочет отказаться от наследства? Ни за что не поверю!

– Я только что видел, как Фред направился в библиотеку, – произнес Эллиот. – Давай спросим его самого.

Они нашли юриста в той самой библиотеке, где совсем недавно он собрал семью, чтобы сообщить им о завещании старого Хоука. Фред налил себе в кофе изрядную порцию бренди и теперь наслаждался им, сидя на диване.

– Ты уже пообщался с Броуди? – обратился к нему Эллиот.

– Он, наверное, спрашивал тебя, во сколько оценивается доставшаяся ему недвижимость? – выпалила следом за ним Рейчел, прежде чем Уикерсон успел ответить.