Лицо в темноте - Нора Робертс (2002)

Продолжая улыбаться, она провела рукой по его щеке.

— Эмма!

Она вздрогнула. Опять это чувство вины, как будто Дрю застал ее с Майклом в постели, а не в зале, полном людей.

— О, ты напугал меня. Это Майкл Кессельринг, мой старый друг. Майкл, это Дрю, мой муж.

Тот крепко обхватил жену за талию. Майклу он руки не протянул, ограничившись кивком.

— Эмма, кое-кто хочет поговорить с тобой. Ты забыла про свои обязанности.

— Виноват я, — быстро произнес Майкл, озабоченный тем, как стремительно потускнел взгляд Эммы. — Мы давно не виделись друг с другом. Еще раз поздравляю, Эмма.

— Благодарю. Передавай привет родителям.

— Передам.

«Это ревность», — сказал себе Майкл. Откровенная ревность вызвала у него желание вырвать Эмму из рук мужа.

— Майкл, — оглянулась она, когда Дрю уводил ее, — не пропадай.

— Хорошо.

Майкл схватил с подноса бокал и проводил взглядом удаляющуюся Эмму. Если это всего лишь ревность, почему же тогда все его инстинкты вопиют о том, чтобы он попортил смазливое лицо Дрю Латимера?

«Потому что он получил ее, — безжалостно напомнил себе Майкл, — а ты — нет».

* * *

Дрю не был пьян. Весь долгий нудный вечер он нянчил два бокала шампанского, желая сохранить ясную голову и полный контроль над собой. Он прямо-таки облизал Брайана Макавоя, что непременно принесет свои плоды. Каждый дурак отметил, как Дрю Латимер любит жену, исполняет все ее прихоти. За такое представление он должен получить «Оскар».

А пока он разыгрывал любящего мужа, Эмма упивалась своим успехом, своими светскими связями.

Дрю хотелось влепить ей затрещину на виду у всех.

Но это не понравилось бы ее папочке. Ни ему, ни продюсерам, ни менеджерам, суетящимся вокруг великого Брайана Макавоя. «Ничего, скоро они будут суетиться вокруг Дрю Латимера», — пообещал себе Дрю. Тогда Эмма за все заплатит.

Он почти разрешил ей насладиться своим торжеством, и тут у нее хватило наглости прицепиться к «другу». Просто необходимо преподать ей урок. И он — тот человек, который это сделает.

По пути домой он молчал, но Эмму, похоже, это нисколько не беспокоило. Она дремала рядом. «Притворяется», — решил Дрю. Наверное, уже строит планы свидания с подонком Кессельрингом.

Дрю представил их себе в каком-нибудь дорогом гостиничном номере на широкой кровати и чуть не засмеялся. Кессельринг был бы очень разочарован, обнаружив, что от малышки Эммы в постели нет никакого толка. Но Кессельрингу не представится такой возможности. Никто еще не обманывал Дрю Латимера, и сейчас он даст ей это понять.

Когда лимузин остановился, Эмма почти засыпала. Вздохнув, она положила голову на плечо мужа, и они вошли в прихожую.

— Я чувствую себя так, будто не спала всю ночь. И эта ночь кажется сном. Я не дождусь отзывов. Наверное, я…

Он ударил ее. Так сильно, что Эмма скатилась по двум ступеням в гостиную и, застонав, прижала руку к лицу.

— Дрю!

— Сука. Лживая похотливая сука!

— Дрю, не надо. Пожалуйста. Что я сделала? Он схватил ее за волосы и ударил по щеке.

— Сама знаешь. Шлюха! — рявкнул он, с силой опуская на ее грудь кулак. Эмма, обмякнув, сползла на пол. — Всю ночь я вынужден был торчать там, улыбаться, притворяться, что мне нравятся твои дурацкие картинки. Ты думаешь, кто-нибудь пришел из-за них? — Он потянул ее за плечи вверх, оставляя на теле красные следы ногтей. — Ты думаешь, что нужна хоть кому-то? Люди пришли взглянуть на дочь Брайана Макавоя. На жену Дрю Латимера. А ты ничто.

Дрю швырнул ее на пол.

— О господи, пожалуйста, не бей меня больше.

— Не указывай, что мне делать. — Чтобы усилить впечатление, он лягнул ее по ребрам, но, промахнувшись, больно ударил по бедру. — Думаешь, ты очень умная, необыкновенная? Я единственный, кого хотят видеть люди. И единственный, кто здесь командует. Запомни это.