Дитя любви - Карен Робардс

Дэвид – его сын. В сознании Ника эта истина укладывалась пока еще с трудом, хотя сердцем он уже принял ее безоговорочно. Стоило ему только взглянуть на мальчика, как его переполняла гордость. Он испытывал еще легкое сожаление и немалую злость на Мэгги – за то, что она столько лет скрывала от него сына, и все же гордость и радость обретения оказывались сильнее, затмевая все прочие чувства. Он смотрел на Дэвида, и сердце птицей рвалось у него из груди. Но странная штука жизнь: Дэвид его не любил. Мальчик поглядывал на Ника с подозрением, видя в нем только соперника, крадущего у него внимание матери. Похоже, должно пройти много времени, прежде чем им удастся стать хотя бы друзьями. Ник боролся с искушением во всеуслышание заявить о своем отцовстве – инстинкт подсказывал ему, что лучше пока этого не делать.

Рано или поздно настанет час, когда все тревоги будут уже позади и Дэвид узнает правду. Но как мальчик воспримет ее? Что, если он так и не сможет простить родителей, по вине которых жизнь слишком рано повернулась к нему своей неприглядной стороной?

Переступив порог дома, Ник услышал звонкий смех Магдалены. Просторный холл был пуст, и звуки ее голоса скатывались, казалось, откуда-то далеко сверху. Прислушавшись, Ник улыбнулся. С каждым днем Мэгги становилась все веселее, превращаясь в прежнюю девчонку-хохотушку, которую он так хорошо помнил. Оскорбленная женщина, постепенно сбрасывавшая оковы страха, – так охарактеризовал бы он восстановительный процесс, который переживала сейчас Мэгги. И Ник поклялся про себя, что, пока он жив, ей никогда больше не придется ничего бояться.

– Где вы? – громко позвал он.

– Наверху! – весело прозвучало в ответ с верхнего этажа. – Горацио удалось выбраться из клетки И загнать Херда в шкаф! Поднимайся, посмотри, сам.

– У меня есть дела поважнее, чем ловить эту глупую птицу! – прокричал он в ответ.

– Трус!

«Проклятье, а ведь она права», – подумал Ник с мимолетной улыбкой, и в этот самый момент раздался женский визг. Голос принадлежал не Мэгги – наверное, экономка.

– Смотри, смотри! Вот он! Закрывайте» дверь! – на этот раз кричала Магдалена.

– Мам, он улетает!

Сделав несколько шагов в глубь дома, Ник замер, оглушенный хлопаньем крыльев и раскатами сумасшедшего хохота. Проклятой птице снова удалось улизнуть.

Входная дверь оставалась раскрытой настежь, предоставляя этому крылатому демону полную свободу вырваться из дома прямо в роскошь весеннего дня. Сообразит ли попугай воспользоваться этой возможностью? Но Ник не успел найти ответ на этот вопрос – глупое пернатое летело прямиком на него. Ник присел, обхватив голову руками, но было поздно. Проклятая птица истребителем метнулась вниз, атаковала его, затем взмыла к потолку и снова бросилась, оттуда, на свою жертву, вцепилась когтями в ветровку и дико захлопала крыльями. Полуприсев в ожидании худшего, Ник почувствовал, как по телу поползли мурашки.

– Дрянной мальчишка! – проскрипел попугай, устроившись у него на спине. – Дрянной, дрянной, дрянной!

Какая жалость, что он уже не тот прежний дрянной мальчишка, который недолго думая бросился бы бежать отсюда сломя голову. Сейчас за ним следили четыре пары глаз: экономка с мужем и Магдалена с Дэвидом. Вся эта живописная группа повисла на перилах лестницы, с любопытством смотря вниз и держась за животы от хохота.

Чтобы доставить Магдалене и мальчику удовольствие, можно вытерпеть и не такое.

– По-моему, больше ты его дурной птицей не назовешь, – удалось выговорить Мэгги между приступами смеха.

Ник осторожно выпрямился, стараясь, чтобы зрители не заметили, как он морщится и вздрагивает. Попугай сидел теперь на его плече, время от времени поклевывая его в ухо. Публика на галерке уже просто стонала.

– Дрянной мальчишка! – снова прохрипела птица, и Ник был рад, что хотя бы на это короткое время попугай оставил его ухо в покое.