У любви свои законы - Линда Ховард

Грей был словно печка, жар от его тела распространялся вокруг волнами. Несмотря на исправную работу вентилятора, на теле Фэйт даже выступили капельки пота. Она не открыла глаз, но нахмурилась, пытаясь поймать надоедливую мысль. Письмо от Ги, доверенность… Отчего Алекс выслал ее так скоро? На следующий день после исчезновения Ги. Но ведь тогда еще никто наверняка не знал, что тот навсегда бросил жену и детей. Все надеялись, что Ги позвонит, как-то объявится…

Но Алекс послал письмо. Значит, знал точно, что Ги не вернется.

Алекс!

Фэйт открыла глаза и недоуменно уставилась на странное красное сияние, распространявшееся по погруженной во тьму комнате. Только сейчас она поняла, как невыносимо жарко стало в спальне. Воздух был едкий, и от него щипало в глазах.

Вдруг на нее снизошло страшное озарение.

— Грей! — пронзительно вскрикнула она и стала изо всех сил трясти его. — Грей, вставай! Пожар!

Моника остановила машину там же, где и всегда, в стороне от дороги. Отсюда ее не могли увидеть из дома. На пей было все черное, даже туфли. Чтобы пройти к дому незамеченной, в окружении ночных теней. С записками все получалось на удивление просто. Ей не стоило никакого груда подобраться к дому, оставить их и так же тихо уйти. С коробкой было несколько сложнее, потому что ее пришлось положить среди бела дня. Но Фэйт облегчила ей задачу, отлучившись из дома. Моника просто подъехала к самому дому, сунула коробку с дохлой кошкой в почтовый ящик и тут же уехала.

Она вышла из машины с пистолетом в руке и вернулась на темную дорогу. Здесь даже днем было мало машин. И потом, она была уверена, что всегда успеет спрятаться, если услышит звук проезжающей машины. Можно было, конечно, подобраться к дому со стороны леса, но на мягкой земле хорошо отпечатаются ее следы. Не то что на шоссе.

Над деревьями в небо поднималось какое-то странное красное зарево. Монику это порядком озадачило. Только спустя минуту, подойдя ближе, она поняла, что это такое. А поняв, испугалась. Дом Фэйт горит, а ведь там сейчас Грей!

Почувствовав, как от ужаса сжалось сердце, Моника бросилась к дому.

Грей скатился с кровати и увлек за собой Фэйт. Они легли на пол, потому что так легче было дышать. Впрочем, ненамного. Едкий дым все равно жег глаза, и вздохнуть было почти невозможно. Сорвав со стула халат, Грей швырнул его ей.

— Ползи в коридор, — приказал он. — Там наденешь. И что-нибудь на ноги. — Сам он натянул на себя брюки и туфли буквально за несколько секунд. — Ползи, я сказал! Я за тобой.

Фэйт повиновалась и поползла. По дороге несколько раз обернулась, чтобы убедиться, что Грей не отстает. В легких чувствовалось невероятное жжение, дикий болезненный кашель выворачивал наизнанку.

Она запахнулась халатом. Оказавшись в коридоре, они увидели языки пламени в окне ванной комнаты. Не обращая наi них внимания, Грей влетел туда, сорвал с вешалки полотенца и намочил их в холодной воде. Надсадно кашляя, он вышел из ванной и бросил одно полотенце Фэйт.

— Завяжи лицо, — хрипло крикнул он.

Она просто приложила мокрое полотенце к лицу так, чтобы оно закрывало рот и нос, и поползла дальше. Дышать действительно стало полегче.

Огонь, казалось, окружал их со всех сторон. Куда бы они ни повернули, везде в полутьме танцевало изменчивое оранжевое пламя, причудливо преломляемое в густом дыме, который уже успел затянуть собой все вокруг. Господи, как вышло, что пожар так быстро распространился по всему дому? Вокруг стоял невообразимый треск и рев бушевавшего пламени. С каждой секундой положение становилось все хуже: жар опалял кожу, повсюду сыпались тысячи жалящих искр. Фэйт чувствовала руками, как сильно разогрелись доски пола. Было ясно, что вот-вот воспламенятся и они. И если до этого времени им не удастся выбраться из дома, тогда все — они погибнут.