Как две капли воды - Сандра Браун

– Почему ты не рассказал мне, что у нее такие силь­ные кошмары?

Он сел в кресло-качалку у кровати.

– У тебя хватало своих проблем. Приступы станови­лись все реже, психолог говорил, что так и будет. Я думал, она от них избавилась.

– И все-таки я должна была знать.

Эйвери все еще прижимала к себе Мэнди, укачивала ее и бормотала ей на ушко что-то ласковое. Она хотела со­всем успокоить девочку. Наконец Мэнди подняла голову.

– Получше? – спросил Тейт.

Мэнди кивнула.

– Очень жалко, что тебе приснился такой плохой сон, – шепнула Эйвери, вытирая слезы со щек Мэнди. – Хочешь рассказать о нем маме?

– Он до меня доберется, – пробормотала она.

– Кто, дорогая?

– Огонь.

Эйвери вздрогнула, на нее нахлынули собственные ужасные воспоминания. Они возвращались порой так внезапно, что требовалось несколько минут, чтобы от них избавиться. Даже ей, взрослому человеку, это было нелег­ко. А каково должно быть ребенку?

– Я вытащила тебя из огня, помнишь? – нежно ска­зала Эйвери. – Его больше нет. Но вспоминать об этом по-прежнему страшно, правда?

Мэнди кивнула.

Однажды Эйвери писала статью об известном детском психологе. Она вспомнила, что во время интервью он говорил о том, что самое плохое, если родители не верят страхам ребенка. Нужно признавать их, а потом уже по­могать ребенку их преодолеть.

– Может, ей станет лучше, если обтереть ее влажной салфеткой, – сказала Эйвери Тейту.

Он встал с кресла и вскоре вернулся с салфеткой.

– Спасибо.

Пока она вытирала лицо Мэнди, он сидел рядом. По­том взял плюшевого медвежонка и положил его в руки Мэнди. Этот заботливый жест растрогал Эйвери. Девочка прижала медвежонка к груди.

– Ну что, может, ляжешь? – ласково спросила Эйве­ри.

– Нет. – Она обвела глазами комнату.

– Мама не уйдет. Я лягу с тобой.

Она осторожно положила Мэнди в кровать и прилегла рядом, лицом к ней. Тейт укрыл обеих одеялом, поправил подушку и наклонился, чтобы поцеловать Мэнди.

На нем были только шорты. Тело его в свете ночника выглядело удивительно сильным и красивым. Когда он приподнялся, его взгляд встретился со взглядом Эйвери. Повинуясь какому-то импульсу, она дотронулась до его груди и легко поцеловала его.

– Спокойной ночи, Тейт.

Он медленно выпрямился. Ее рука скользнула по его груди, по упругим мускулам, по густым волосам, вниз, к его гладкому животу. Кончики ее пальцев дотронулись до эластичного края шорт. Потом рука соскользнула.

– Я сейчас вернусь, – пробормотал он.

Его не было несколько минут, но когда он пришел, Мэнди уже спала. Он надел халат, но не завязал его. Опускаясь в кресло-качалку, он заметил, что Эйвери все еще лежит с открытыми глазами.

– Эта кровать для двоих маловата. Тебе удобно?

– Отлично.

– Думаю, Мэнди не заметит, если ты сейчас уйдешь к себе.

– Я так не могу. Я ей обещала, что останусь с ней. – Она погладила горячую щечку Мэнди. – Что будем де­лать, Тейт?

Он сидел, наклонившись вперед и упершись локтями в колени. Прядь волос упала ему на лоб. В такой позе его подбородок, казалось, еще больше выдавался вперед. Он вздохнул, было видно, как напряглась его грудь под хала­том.

– Не знаю.

– Думаешь, психолог ей помогает?

– А ты как думаешь?

– Мне не следовало бы осуждать выбор, сделанный тобой и твоими родителями, когда я была больна.

Она знала, что ей не следует в это влезать. Проблема была чисто семейная, и Эйвери Дэниелз не имела права совать в нее свой нос. Но она не могла спокойно наблю­дать, как мучается ребенок.

– Если у тебя есть собственное мнение, прошу, выска­зывайся.