Не покидай меня - Анна Климова (2014)

ОТ АВТОРА

В природе человека — делиться. Добрым словом, знаниями, едой, теплом, любовью. Милосердие и доброта во многом проистекают из этого понятного человеческого желания что-то отдать. Но не из-за избытка мертвых вещей, а от избытка душевного света, от неискоренимой потребности оставаться человеком…

Я знаю, что таких людей много.

Однако знаю и о том, что есть другие люди, в которых мало добра и ясных мыслей. Такие люди спят, увлекаемые игрой своего воображения по дороге, ведущей туда, где живут чудовища… И помилуй Бог того, кто в беспечном своем сне желает дойти до своих чудовищ!

Все знают, что любой путь легче преодолевается с друзьями. Поэтому большая благодарность тем, кто помогал мне идти от страницы к странице, — Наташе Поповой, Андрею Бокзе, Андрею Артюховскому, Сергею Крапивину и многим другим.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Для бодрствующих существует один общий мир, а из спящих каждый отворачивается в свой собственный.

Гераклит

Леня

Лифт опять не работал. Как же Леня ненавидел этот гнусный «сталинский» дом с его обветшалой помпезностью, высокими потолками и неистребимым запахом старости из углов. Он прожил здесь с родителями все тридцать пять лет своей жизни. Пока не женился и не переехал в стандартную квартиру со стандартными потолками, под которыми ему было так уютно.

В «сталинке» периодически что-то не работало, отключалось, застревало, засаривалось и отваливалось. Но родители даже не помышляли о том, чтобы продать свой пятикомнатный «рай» и купить квартиру в более современном доме. Денег, конечно, хватило бы, но родители были упрямы…

Леня прошел мимо почему-то пустовавшей комнатки консьержки. Остановился у первой ступеньки, стянул вязаную шапочку, мазнул ею по вспотевшему лбу и задрал голову, раздраженно и обреченно вглядываясь в лестничный пролет, тащившийся вверх вокруг пыльной, затянутой сетчатой паутиной, мертвой лифтовой шахты. Кабинка со смешными деревянными створками застряла где-то на уровне пятого этажа. Как всегда.

Особая неприятность таилась в том, что руки оттягивали две сумки с продуктами. И тащить их надо было на шестой этаж.

— Блин! — тихо сказал он и замер, так как слово вдруг дробно и предательски рассыпалось по этажам и как будто постучалось в каждую дверь. Леня непроизвольно втянул голову в плечи и скривился. Слова всегда ему изменяли, вызывая совсем не ту реакцию, какую ему бы хотелось вызвать в людях. Леня искренно удивлялся, почему окружающие всё всегда понимали не так. Несколько лет ему понадобилось на то, чтобы отучить себя рассказывать анекдоты или какие-то забавные истории, потому что почти всегда это было невпопад или производило гнетущее впечатление. Этого феномена он не понимал.

Леня вздохнул, подхватил сумки и поплелся вверх, страшно потея под свитером и курткой. На четвертом этаже он сделал остановку и, театрально жалея себя, приложил пухлую потную руку к сердцу, гулко стучавшему в грудную клетку. Обязанность единственного сына казалась ему сейчас особенно утомительной. Раз в две недели Леня привозил родителям продукты, и лифт работал обычно через два приезда на третий.

К шестому этажу он захотел умереть у родительского порога. Или потерять сознание на худой конец.

Отдышавшись, Леня поставил у входной двери сумки и вытащил из кармана ключи. Отпер один замок, второй, третий… Мать явно слышит его возню, но даже не подумает встретить в прихожей. Как всегда…