Мое сокровище - Тереза Ромейн (2017)

За три года, прошедшие после смерти Беатрис, боль утраты несколько ослабела, и рана в душе почти зарубцевалась. Говорят, что счастливый брак всегда оказывает на мужчину благотворное влияние.

Ричард был рад, что Джилс отправился в Англию вместе с ним, и даже не важно, по какой причине сын это сделал. В разлуке сразу со всеми своими детьми он бы очень скучал, не слыша ни одного родного голоса.

Ричард был решительно настроен выполнить желание покойной жены, чтобы обеспечить детям нечто большее, чем то, что могла дать бумажная мануфактура. И вообще, бумага – это сущая ерунда, занятие ужасно скучное по сравнению с неведомыми соблазнами. По сравнению с тайной, загадкой, приключением!..

Одной-единственной алмазной парюры будет, конечно, маловато для того, чтобы кардинально изменить жизнь их семейства, однако этого вполне достаточно для начала чего-то нового. Кроме того, они с Джилсом одолели уже две трети пути к обретению того, что завещала им всем Беатрис.

Улыбнувшись этой мысли, Ричард поднялся со стула и направился в гостиную, чтобы присоединиться к остальным.

Глава 14. В которой овечьи кишки вытягивают душу из человеческих тел

В течение последующих четырех дней Одрине нечего было делать, так что оставалось только ждать.

Впрочем, кое-какое занятие у нее все же имелось. Теперь, когда были открыты две шкатулки, в их распоряжении оказались закодированные сообщения, которые следовало расшифровать. Одрина выписала все буквы на лист бумаги, и они с Джилсом переставляли их так и эдак, сидя за столиком в гостиной. В этих сообщениях было слишком много букв Q, так что ничего осмысленного не получалось, однако им было приятно сидеть рядом друг с другом и просто разговаривать, в том числе – и о поцелуях, хотя, конечно же, они не целовались.

Одрина старалась отогнать тревожные мысли, но у нее это не очень-то получалось. Угрожал ли Ллуэлин ее отцу или сестре? Не собирался ли Уолпол отменить свадьбу? Увы, она совершенно ничего не знала о происходившем в Лондоне.

Неизвестность одновременно и мучила, и приносила облегчение. Хотя вместе с облегчением приходило чувство вины, которое с каждым днем становилось все сильнее.

Внезапно в гостиную вошла леди Ирвинг, перехватившая по пути слугу лорда Аллингема.

– А, Джори… Что это у вас, почта? – спросила графиня. – Приятно видеть, что почта снова до нас добралась. Королевская почтовая служба не должна пасовать перед погодой.

Передав графине пачку писем, Джори поправил свой парик и ответствовал:

– Совершенно верно, миледи.

Леди Ирвинг направилась к Джилсу и Одрине, которым в результате интеллектуальных усилий удалось наконец составить слово «собака».

– Как это мило, Резерфорд… – произнесла графиня, не отрывая глаз от конвертов. – Вы что, учите друг друга читать?

– Нет, миледи, – улыбнулся Джилс. – Мы составляем букварь для вас, поскольку вы, похоже, не способны прочитать слова «лорду Дадли» и уразуметь, что верхнее письмо предназначено не вам.

Одрина не удержалась от улыбки. Шутка действительно была забавной, хотя и грубоватой. Кроме того, Джилс в каком-то смысле заступился и за нее. Очень любезно с его стороны…

Впрочем, можно ли считать это любезностью? Уж не считает ли он ее слабой и беспомощной? Как тут разобраться?

Проигнорировав выпад Джилса, леди Ирвинг вытянула из пачки один из конвертов, а остальные бросила на стол.

– А вот это письмо адресовано мисс Корнинг, – заявила она. – Что скажете, Резерфорд? Возможно, в нем важные новости.

Графиня сунула письмо чуть ли не в самое лицо Джилсу. Тот шевельнул челюстью, давая понять, что подобное обращение ему не очень-то понравилось, и пробормотал:

– Да, вижу. Благодарю вас. Наверное, нам следует уведомить адресата?