Отражение звезды - Марина Преображенская (1997)

Он обнимал Леночку, гладил ее по голове теплыми и немного дрожащими руками, целовал в лоб и вытирал безудержные слезы.

— Миленький, мне страшно, — шептала она, — здесь кто-то есть. Он ходит и бормочет. Он большой, чуть не съел меня. Вот сюда укусил.

— Покажи-ка…

Страх уже отступал, разжимал свои скрюченные на Леночкином горле пальцы, но пережитый шок еще придавливал ей грудь тяжелой ладонью. Ей не хватало воздуха, она судорожно вздыхала и всхлипывала, все теснее и теснее приникая к широкой и, как тогда казалось, крепкой груди своего спасителя. Под байковой рубашкой, пахнущей потом, дымом костра и соленой рыбой, билось большое, доброе и сильное сердце.

Она еще раз подняла лицо навстречу его взгляду. Его зрачки вспыхнули шафрановым рысьим блеском, и только тут Леночка заметила, что, оказывается, ее папа Саша не старый и не страшный, а вполне симпатичный, только немного запущенный мужчина, наверное, лет сорока.

— Я у Заима был, рыбу разгружали. Ну и пивка, конечно… Зато смотри, что я тебе принес…

Они сидели у плитки, папа Саша помешивал в закопченной алюминиевой кастрюльке похлебку из карпьих голов и внимательно слушал сбивчивый торопливый рассказ Леночки. Он все время загадочно улыбался и посматривал на девочку, чем вызывал у нее недоумение.

— Совсем и не смешно. Я больше никогда здесь одна не останусь!

— Знаешь, кто это? — спросил папа Саша, когда они уже поужинали и легли спать. — Шуршавчик. Он шуршит ведь?

— Да. И бормочет еще, и топает… Вот слышишь?! Ш-ш-ш, — Леночка присела на топчане, глазки ее снова сделались большими и круглыми, она приложила пальчик к губам и вся как-то сжалась. — Слышишь?

— Ну правильно! — почему-то обрадовался папа Саша. — Это просто шуршавчик. Наверное, он сломался, потому что бормоталка и топалка в нем работает только тогда, когда тепло. И что же с Ним случилось? Кто его потревожил? Ну-ка, ну-ка, ну-ка…

Леночка во все глаза пялилась на него. Голос папы Саши был глух и подозрительно весел, и нес он какую-то околесицу. Наконец папа Саша не выдержал и расхохотался. Бормотание в углу на секунду стихло. Леночка спустила ноги с топчана и шепотом спросила:

— Ну, где же он, твой Шуршавчик? Почему не вылазит? — Она почувствовала в его словах какой-то подвох. Больше всего на свете ей хотелось увидеть сейчас того, кто так сильно ее напугал. Ведь не мышка же, и не крыса, наверняка и не кошка. Всех этих животных Леночка знала и давно привыкла к звукам, которые они издают. А вот Шуршалку-Бормоталку-Топталку ей видеть еще не доводилось, и потому Леночка превратилась в сплошную вытянутую шею и голову, повернутую в сторону кучи бумаг. Она почти не боялась, поверив, что это вовсе не страшно, раз папа Саша так спокоен, но на всякий случай ноги ее были, как сжатая пружина, готовая в любой момент подкинуть Леночку с места. Она все еще помнила о пережитом страхе.

— Пыха, Пыхунюшка, иди сюда, разбойник ты этакий… — Папа Саша привстал, взял со стола кусочек хлеба, наклонился до самого пола и еще раз позвал: — Пыха-Пыха-Пыха, где ты там?..

— Нет, — разочарованно произнесла Леночка.

— Конечно, ты его так напугала, что…

— Я?! Это я напугала?! Это он, как затопает!..

— Т-с-с-с, вот он, красавчик наш… Ух ты, хороший, хороший, кто говорит, что ты топаешь, а? Иди сюда, не бойся… — Папа Саша протянул руки навстречу чему-то, что не видела Леночка, погрузил их в ворох макулатуры и извлек оттуда маленького серенького ежика. Ежик спокойно сидел у него на ладони и черными бусинками глаз смотрел в сторону Леночки. Ей даже показалось, что он посмеивается над ней.

— Ежик! — воскликнула Леночка. Зверек моментально сжался, выставил колючки и зашипел.

— Ну вот! — весело заключил папа Саша. — Кто из вас кого больше боится?

Ежик убрал колючки и засопел, потешно дергая черной кожаной пуговкой носа.