Любовный пасьянс - Елена Озерова (1997)

Сегодня, едва освободившись, Вика опять помчалась в больницу. Слава Богу, вечером в театре она не занята, может, ее и к Кате пустят. Посидеть, поухаживать за ней.

Накупив всякой всячины — персиков, раннего винограда, шоколадный набор, — Вика появилась в приемном отделении. Володя уже был там. Они приветливо поздоровались, словно между ними никогда и не пробегала черная кошка. Вика со своей передачей сунулась в окошко к дежурной нянечке, получила свою дозу ворчания на тему «хождений в неурочное время» и уселась рядом с Володей.

— Что, сегодня к ней так и не пустят?

Володя пожал плечами:

— Похоже, что нет.

— А зачем ты тогда сидишь?

— Жду врача. Может быть, все-таки удастся договориться.

— А-а, — протянула Вика. — Ну, тогда я с тобой. Можно?

— Конечно.

Некоторое время они сидели молча.

— Вика… — нерешительно сказал вдруг Володя, — я понимаю, что сейчас не время и не место об этом говорить… Но, знаешь, прости ты меня… за тот случай. Я понимаю, почему ты тогда так поступила. Ты любишь Катю и хотела сделать как лучше.

— Да нет, — Вика чуть усмехнулась кончиками губ, но глаза ее были серьезны и печальны. — Это ты меня прости. Моя вина гораздо больше, чем ты думаешь.

— Не понимаю…

— Конечно, не понимаешь. — Вика внезапно решилась и бросилась в объяснения, как в омут. Сразу и с головой. — Ты знаешь, почему я подружилась с Катей? Меня «навел» на нее твой компаньон.

— Кто?!

Володя даже привстал.

— Ну да, да, Аникеев. Он предложил мне сделку — я завязываю приятельские отношения с твоей женой, втираюсь к ней в доверие, а за это мне — роль в «Страстях под солнцем». Я же была «подсадной уткой», правда, довольно дорогой!

Вика проговорила все это почти в истерике, чуть не плача.

Володя сначала ничего не понял:

— Слушай, ну что ты городишь? Ведь ты же была их невесткой, ты была замужем за Андреем! Или…

Тут до него наконец что-то начало доходить.

— Погоди-ка, — спросил он, пристально глядя на Вику, — ты действительно была замужем за Андреем?

— Господи, ну конечно, нет! — выкрикнула Вика, совершенно забыв, что она находится в приемном покое больницы и здесь положено говорить тихо. — Конечно, нет! Все это подстроили твой Аникеев и его жена!

— А может быть, все-таки твой Аникеев? — зло прищурившись, процедил Володя. На него было страшно смотреть.

Но Вика на эту реплику внимания не обратила — ее душили слезы. Истерика перешла в бурные рыдания.

Володя подождал, пока потоки слез сменятся более или менее редкими всхлипываниями, и продолжил допрос:

— И что же Аникеев от тебя хотел?

Вика посмотрела на него и сразу горько пожалела о своей откровенности. Таким злым и жестоким она Катиного мужа не то что не видела, просто не представляла, что он может таким быть. Темные брови сошлись на переносице, глаза из синих стали стальными, взгляд — колючим и неприязненным.

— Так чего же он от тебя хотел? — жестко спросил Городецкий. — Каковы условия сделки?

— Теперь не все ли равно?

— Нет уж. Начала говорить, так досказывай до конца.

Вика мысленно махнула на все рукой. В конце концов, правда все равно так или иначе выплывет наружу, так почему не сказать ее сейчас?

— Я должна была, — начала она ровным голосом, — под любым предлогом выманить Катю вчера из дома. Мы договорились встретиться в театре, она не пришла. Тогда я поехала к вам в Отрадное и нашла ее без сознания на полу на кухне.

Городецкий заходил из угла в угол.

— Вероятно, она за чем-то вернулась, и тот, кто пришел за документами, решил избавиться от свидетеля, — пробормотал он.

Вика услышала его слова:

— Вероятно…

Тут он остановился прямо перед Викой, навис над ней как скала:

— Я не понимаю, что ты здесь делаешь. После всего у тебя еще хватает совести приходить сюда и смотреть мне в глаза?