Месть женщины - Наталья Калинина (1995)

— Черт, а это… Разве это возможно?

Стефано весело рассмеялся.

— Ну, теперь я убедился в том, что твоя длинноногая принцесса ровным счетом ничего не понимает в сексе. Но я тебя понимаю — мы обожаем иметь чистых невинных жен и развратных любовниц. Так что вперед?

— Я никуда не пойду, — не поддавался Франческо.

— Ну да, напьешься в одиночестве и завалишься спать. А потом в один прекрасный день обнаружишь, что стал импотентом, и бросишься с моста или заглотнешь пузырек снотворных таблеток. Что может быть позорней для настоящего мужчины, чем импотенция, в особенности если он не просто итальянец, а еще и сицилиец?

И Стефано схватил Франческо за гениталии.

— Понимаешь, я не могу ей изменить, — тихо сказал он. — Не могу. Пока я на что-то надеюсь…

— Изменить? А разве я сказал тебе, что ты должен изменить своей длинноногой сирене? — Стефано изобразил изумление. — Бардаки существуют не для того, чтобы мужья изменяли женам, а чтобы они им не изменяли. Понимаешь, когда у наших жен дурное настроение или они попросту хотят нас за что-то проучить, мы должны найти дырку, в которую можно вылить сперму, чтобы она не закипела и не обожгла нутро. А ты толкуешь о какой-то измене.

— И все равно я не смогу пойти с тобой, — сказал Франческо, но уже не так уверенно.

— Очень жаль. — Стефано притворно вздохнул. — Я думал, ты настоящий друг. Что ж, bambino[33]. Не забудь, когда будешь ложиться спать, вынуть изо рта соску.

Он не спеша поднялся.

— Постой, — вдруг сказал Франческо и, выпив залпом водку, бросил на стойку деньги. — Я провожу тебя. Мне сегодня очень одиноко…

Прозрачные сумерки светились огнями реклам и витринами магазинов. Среди прохожих значительно преобладали мужчины. Большинство из них были иностранцами.

Стефано велел шоферу остановиться возле темных стеклянных дверей, вокруг которых пульсировали малиновые и зеленые огоньки. Едва они приблизились, как двери раздвинулись на обе стороны, пропуская их вовнутрь. Вспыхнул яркий свет. Франческо увидел двух обнаженных девиц, сидевших на низком диванчике в соблазнительных балетных позах. Они зашевелились, раздвинули и подняли ноги. И тут Франческо понял, что это манекены.

— Фу ты, черт, а я подумал…

Распахнулись портьеры напротив, и по ступенькам спустилась девица с длинными рыжими волосами по плечам и в узком голубом платье с глубоким разрезом сбоку. Стефано что-то сказал ей по-французски. Девица приветливо улыбнулась и махнула рукой, приглашая их следовать за ней.

Франческо был в нерешительности, и Стефано это заметил.

— Выпьем по бокалу шампанского, и я отправлю тебя в отель, — сказал он другу. — Поверь мне, это очень пристойное, я бы даже сказал, чопорное заведение.

Он одобряюще хлопнул друга по спине.

Они сидели за круглым стеклянным столом, заставленным всевозможными фруктами и изящными вазочками с букетами фиалок, и пили шампанское. Девицы — их было четверо, и все как на подбор красотки, — одетые в длинные, обтягивающие фигуру платье и с высокими затейливыми прическами напоминали светских дам, какими их изображают в Голливуде. Они молча потягивали шампанское, меняли одну изящную позу на другую, еще более изящную и соблазнительную, курили длинные тонкие сигареты, пуская дым в потолок. Франческо невольно вспомнил Сью, их недолгий, похожий на наркотическое опьянение роман… Он не почувствовал при этом ничего, кроме досады на себя. Но это чувство было мимолетным, не оставило никакого следа в его душе. Потом он вспомнил свою комнату в отеле, холодную, неуютную постель, бесконечно длинную ночь…

Стефано поднял бокал и сказал:

— Я хочу выпить за моего друга. Он очень хороший честный человек, но сейчас переживает нелегкие времена. Мы должны ему помочь.