Легко ли быть одной? - Лиз Туччилло (2016)

– Это правда, – сказала Серена в телефон. – Я даже скучала по ним немного. Джоанна действительно была ко мне очень добра. И Роберт тоже приятный человек.

Джорджия снова вынула свой мобильный.

– Позвони им и все выясни. Какой у них номер?

Серена заколебалась.

– Я тебя умоляю! – воскликнула Джорджия. – Не собираюсь я продавать его журналу «Пипл». Я просто пытаюсь найти тебе работу.

Серена продиктовала номер. Джорджия набрала его и протянула телефон Серене.

– Алло, Джоанна? Это Серена.

Все внимательно следили за выражением лица Серены, пока она слушала, что ей говорят в трубку. Глаза ее загорелись.

– Ну, собственно говоря, странно, что вы об этом спрашиваете. У меня на самом деле не сложилось с работой в йоговском центре. Вот я и подумала, может быть, вы… Правда? Ох. Вау. Класс. Да, я приеду завтра, и мы сможем обо всем поговорить. О’кей. До встречи.

Серена захлопнула мобильный Джорджии; она выглядела озадаченной.

– Они никого не взяли.

Джорджия захлопала в ладоши и воскликнула:

– Замечательно!

– Это да, – сказала Серена. – Но я не знаю… Голос у нее был какой-то печальный.

– Что? – переспросила я, потому что у меня в трубке стал пропадать звук.

Серена нагнулась к самому телефону и повторила громче:

– У нее был грустный голос.

Тем временем в Австралии

Полет на Тасманию длился всего полтора часа. Я представляла ее себе диким островом, где повсюду скачут кенгуру и где местные племена аборигенов будут приветствовать нас звуками своих диджериду[57]. Однако Хобарт, столица Тасмании, оказался вполне цивилизованным местом. Это причудливый городок в колониальном стиле на берегу живописной гавани. Вдоль улиц выстроились невысокие дома из песчаника, превратившиеся в пабы и магазины. Как ни печально, но я заметила там даже экспресс-кафе «Сабвей»[58].

Перед вылетом из Сиднея я написала Фионе на электронную почту, предупредив, что мы летим. Она очень мило предложила встретиться с нами в местном пабе, чтобы поговорить. Я по-прежнему подозревала, что у нее был какой-то план – как человек из Нью-Йорка, я не могла допустить, что она делает это просто из любезности.

Должна признаться, настроение у меня было не очень хорошее. Одно дело читать о всякой мерзкой статистике, и совсем другое – наблюдать ее в реальности в виде мужиков, которые смотрят поверх твоей головы, женщин, которые считают, что после тридцати пяти их время уже прошло, да молодых парней, которые подыскивают подружек, деля свой возраст пополам и прибавляя четыре. В Нью-Йорке нет большой разницы между тем, как ведут себя двадцатипятилетние и тридцатипятилетние. В Нью-Йорке, если тебе под сорок, ты можешь постоянно так здорово проводить время, что даже не расстроишься, получив приглашение на встречу одноклассников по поводу двадцатилетия выпуска в своей родной средней школе. Но в Сиднее защитная оболочка моего самообмана лопнула. Впервые в жизни я почувствовала себя старой.

Мы встретились в расположенном у порта ирландском пабе с длинной деревянной стойкой и гигантской вывеской «Торговец рыбой».

Не успели мы войти, как услышали:

– А это, должно быть, наши нью-йоркские девушки!

К нам направлялась женщина с распростертыми руками и широкой улыбкой на лице. Я ее себе такой и представляла: круглое открытое лицо и бледная, как у всех британцев, кожа. Волосы редкие, светло-каштановые, завязанные сзади в конский хвост. Смотреть на нее было очень приятно – обаятельная, доброжелательная, немного невзрачная. Фиона оглядела нас с головы до ног.

– Вы обе выглядите просто грандиозно!

Я тут же почувствовала угрызения совести из-за того, что назвала ее про себя невзрачной. Фиона проводила нас к бару.

– Проходите сюда. Раз уж вы добрались до Хобарта, вам непременно нужно выпить по пинте пива. Вы когда-нибудь пили «Джеймс Боаг»?

– Нет, – сказала я. – Я вообще не очень люблю пиво.

– Я тоже, – сказала Элис.