Все ради любви - Элис Петерсон (2015)

Я ставлю посуду в раковину.

– Я точно знаю, что надо делать.

Я поворачиваюсь к Лиззи.

– Первым делом в понедельник с утра я увольняюсь.

26

– Тот, кто первым увидит море, получит мороженое, – звучит в моей голове голос бабули. Мы с Айлой в машине, едем к дедушке на выходные. Он позаботится о пюре с сосисками и сдвинет для нас две кровати.

– Только оденьтесь потеплей, Дженьюэри, – предупредил он меня, – здесь адски холодно. Я сплю в шерстяном халате и шапке.

Едва мы выехали из Лондона, мне сразу же стало легче. Сейчас ясное осеннее утро. Очень холодно, но солнечно, и яркий свет поднимает нам настроение. Мы почти не говорим о событиях вчерашнего дня. Мисс Майлз заверила нас с Айлой, что Джемма обязательно извинится. Я вспоминаю бабулю. Она всегда хотела понять, почему задиры так себя ведут. Еще я думаю об Уорде. Интересно, а как к нему относились в школе – его тоже дразнил какой-нибудь там Тоби Браун, у которого дома были свои проблемы? Если Джемма не перестанет обижать Айлу, мисс Майлз должна копнуть глубже. Все эти извинения, отстранение от уроков – это прекрасно, но бесполезно, если, выйдя из-под домашнего ареста, она по-прежнему будет издеваться над Айлой.

Чем дальше мы едем, тем больше Айла успокаивается. Мы купили дедуле огромную коробку шоколадных конфет, и Айла хочет убедиться, что я не забыла соус «регги-регги». Она обожает сосиски с этим соусом.

– «Соус прекрасный, назову его два раза», – поет Айла Спаду с гавайским акцентом. Она совсем другая – это уже не та девочка, какой она была вчера. Сама мысль о поездке к деду ее совершенно преобразила.

Я включаю музыку, и мы с Айлой поем песни Кэти Перри и Тейлор Свифт. Айла рассказывает, что собирается принять участие в школьном конкурсе фотографов. Туда нужно подать серию снимков, объединенных одной общей темой. Участвовать могут все, срок подачи истекает через две недели; победитель будет объявлен перед Рождеством.

Проехав четыре часа, мы сворачиваем с магистрали налево, в сторону пляжа Портпин.

– Я вижу море! – кричит Айла.

Я люблю ехать по этой извилистой дороге и рассматривать море и мыс. В разгар зимы здесь темно и пустынно, никто не бегает по пляжу, не устраивает пикников на песке. Уже почти ноябрь, и я волнуюсь, что дедушке приходится жить совсем одному в огромном холодном доме. Больше всего мне нравится здесь весной, когда по сторонам дороги цветут яркие камелии. Бабушка в это время обычно выращивала в теплице спаржу, морковь, салат-латук, редис и лук-шалот. Айла гудит – мы делаем еще один резкий поворот. Дорога становится все уже и уже, и я молюсь, чтобы навстречу нам никто не попался. Мы поворачиваем налево и проезжаем через зеленые деревянные ворота. Я сигналю, оповещая о нашем прибытии, вижу белый дом, маленькую каменную скамейку на газоне, синеву моря где-то вдали, и мое сердце наполняется радостью.

Я дома.

После обеда, во время которого Айла много раз повторяет песенку про соус «регги-регги», мы с дедушкой, Спадом и Айлой, навьючив на себя теплые джемперы, пальто и шапки, выходим на пляж, чтобы полюбоваться последними лучами закатного солнца. Айла держит Спада на поводке. Они мчатся, и ее голубой берет подпрыгивает на ее волосах.

– Ступни должны быть приклеены в земле, – кричу я, – и не подтаскивай левую ногу!

– Вы такие копуши! – отвечает мне Айла, оглядываясь через плечо, и бежит дальше. Спад трусит рядом.