Суперзвезда - Виктория Готти (2002)

Челси содрогнулась, вспомнив свое ужасное детство — одежда с чужого плеча, пожертвованные кем-то игрушки, свирепые проклятия матери. Когда в газетах появились фотографии празднования шестого дня рожденья Кэссиди Турмейн, Челси была поражена каруселью у их дома. Мария безжалостно съехидничала: «Стало быть, мисс, вы полагаете, что вас могли бы пригласить туда лишь потому, что вы родились в тот же день. Неужели ты на самом деле думаешь, что сказочная принцесса Голливуда имеет с тобой что-нибудь общее?»

Эти три четверти миллиона долларов облегчили бы жизнь Челси. Челси изучила письмо из госпиталя, и в голове у нее начала складываться ясная картина. Ха! Чеки должны были заткнуть матери рот. Но эти люди не учли Бога, которому поклонялась Мария Хаттон, а также ее невероятную склонность к отрицанию.

Челси почувствовала, как у нее внутри все закипает, она знала, что сейчас ей станет плохо, несмотря на литий. Она села на корточки посреди разбросанных на кровати бумаг и оценила свои возможности. У нее появилось несколько идей. Разве Лана Турмейн не была замужем за Роджером Турмейном, знаменитым режиссером? Очевидно, он не хотел бы, чтобы его маленький секрет был раскрыт. И пока он не умер, надо действовать.

Челси вспомнила мечты юности, как она хотела избавиться от нищеты и той мерзости, что ее окружала, как она воображала себя маленькой богатой девочкой. И только подумать, она была настоящей дочерью Ланы Турмейн!

Через несколько часов Челси заснула на ветхой кровати Марии Хаттон прямо на куче бумаг и чеков. На следующий вечер она уже имела четкий план.

В восемь часов вечера лос-анджелесские Сенчури сити тауэрс уже почти опустели. Горело лишь несколько окон, так что Челси могла проследить, где работали уборщики. Адрес офиса Роджера Турмейна был всем известен. Она вошла в фойе и сказала охраннику, что у нее назначена встреча с Роджером Турмейном. «Я его дочь», — сообщила она, не называя своего имени. Охранник быстро сказал что-то в телефонную трубку, и Челси услышала возглас Турмейна. Весь Голливуд знал, что Турмейн не общается со своей дочерью. Охранник попытался ее остановить, но Челси быстро прыгнула в кабину лифта.

Дело было сделано. Халдон, который она приняла накануне, начал действовать. Челси вернулась к таблеткам, решив сохранить равновесие и на какое-то время подавить маниакальные настроения.

На тяжелых стеклянных дверях был золотом изображен логотип «Десмонд Филмз». Как только Челси приблизилась, прозвучал сигнал и замок открылся. Она вошла в дверь и прошла по коридору в северо-западную часть этажа.

— Кэссиди! — сурово произнес Турмейн из своего офиса перед тем, как она дошла до него. — Какая…

Челси услышала, как тихонько зашумели колеса кресла. Она почувствовала, что Турмейн приближается к двери. Замерев, Челси закрыла глаза и на минуту представила себе, что все складывается именно так, как она хотела.

— Какого черта!

Челси открыла глаза и увидела мужчину со страниц газет и журналов. Он был без пиджака, в бледно-розовой накрахмаленной сорочке, серых брюках и черных мокасинах с кисточками. Изучать дальше наряд мужчины не было времени, потому что взгляд его черных глаз заставил ее посмотреть ему в лицо. Она подумала, что очень похожа на него, но сказать ничего не успела.

— Кто вы? — прорычал он, сделав шаг в ее сторону. Она инстинктивно отступила.

— Я ваша дочь. — Челси попыталась достать документы из сумочки от «Шанель», но застежка не поддавалась. Руки не слушались и вспотели.

— Убирайтесь отсюда, юная леди. Я прикажу вас арестовать, немедленно, — произнес Турмейн уже за столом в приемной. Он явно собирался вызвать охрану. Челси собрала всю свою храбрость, силу и наглость.

— Пожалуйста, выслушайте меня. — Локоны ее медово-светлых, длинных волос прилипли к вспотевшему лицу.

Турмейн колебался. Затем более спокойно произнес:

— Пожалуйста, садитесь, я должен сделать один звонок.