Читающая по цветам - Элизабет Лоупас (2015)

– Там должно было быть сопроводительное письмо. В таких письмах он делает загадочные намеки, но вообще-то трудно сказать, что в его словах правда, а что вымысел. Как бы то ни было, он самый знаменитый прорицатель в Европе, и короли и королевы верят тому, что он говорит. Вот и королева Екатерина де Медичи…

Он вдруг замолчал. Я тоже услышала доносящиеся со двора крики, ржание лошадей и цокот железных подков по мостовой. Я подошла к воротам сада и выглянула наружу.

Это приехала королева в сопровождении небольшого отряда из фрейлин и вооруженных воинов. Судя по всему, она опередила свой основной эскорт, поскакав вперед в поисках развлечений. Уот Кэрни и Норман Мор помогали им всем сойти с лошадей, а бедная Бесси Мор все приседала и приседала в реверансах, как будто от этого зависела ее жизнь.

– Нико, – сказала я, – прошу вас, пойдите во двор и встретьте ее. Я не хочу, чтобы она увидела нас вот так – наедине в саду.

Он поклонился, так что я больше не видела его лица, а когда распрямился, на его губах снова играла любезная улыбка. Я узнала его улыбку – это была его всегдашняя придворная маска. Я почти увидела, как на нем вновь появляются драгоценные украшения и сурьма вокруг глаз.

– Разумеется. Приготовьтесь – она потребует, чтобы вы сказали ей, что на ее счет говорят цветы. Она толковала об этом еще до того, как мы покинули Эдинбург.

– Я не могу обещать, что цветы непременно заговорят.

Он засмеялся.

– Тогда придумайте что-нибудь. Она хочет услышать, что она одержит победу над графом Хантли, выйдет замуж за наследника испанской короны дона Карлоса и вместе с ним добавит к коронам Испании и Шотландии также и корону Англии, когда Елизавета Тюдор умрет – ну, например, упав с лошади. Вот что вы должны ей сказать.

– Я ей не ярмарочный прорицатель, который выдумывает небылицы, лишь бы ему платили. – Меня разозлило, что он так легкомысленно относится к голосу цветов. – Если цветы заговорят, я передам ей, что они скажут. Если же они будут молчать, я ничего ей не скажу.

– Успокойтесь, успокойтесь, ma mie. Простите меня. Я приведу королеву и настрою ее на серьезный лад.

– Я не ваша mie! – крикнула я ему вслед.

Он только рассмеялся.

– Но как вы это делаете? – спросила королева. – Вы слышите голоса? Или вам являются видения? Это очень серьезное дело – предсказывать будущее королеве.

– Да, мадам, я знаю, – ответила я. – Но я не могу точно сказать вам, как я это делаю. Иногда какой-то цветок появляется, чтобы ответить на заданный вопрос. Иногда это цветок, близкий по духу тому человеку, о котором я хочу узнать, – у каждого человека есть такой цветок, мадам.

Произнося это, я вдруг вспомнила черную пустоту, которую чувствовала, когда смотрела на Рэннока Хэмилтона. Я знала, что он был в сопровождающем королеву кортеже, но по счастью, он ехал в свите графа Роутса, а не в личной свите королевы.

– Вернее, почти у каждого, – поправилась я. – Если бы я смогла увидеть…

– А какой у меня цветок? – спросила королева.

Я заколебалась. Стоит ли говорить ей, что ее цветок – пион, произрастающий в деревенских садах, цветок, которому не место во дворцах и тронных залах и который может легко повредить и дождь, и ветер, и избыток солнца?

Никола де Клерак предложил мне солгать, и я рассердилась. Я не могла ей солгать.

– Вы пион, мадам, – сказала я. – Великолепный и хрупкий.

– Но я люблю их, les pivoines![55] – радостно воскликнула она. – Их часто выращивают в садах Турени. Это как раз моя вдовья доля наследства, оставшегося после моего покойного мужа – во Франции я считаюсь герцогиней де Турень.

– Возможно, именно поэтому я так ясно вижу их вокруг вас, мадам.

– Но, во всяком случае, здесь их точно не видно, – сказала королева, и члены ее маленького кортежа рассмеялись – ни дать ни взять стайка куликов на болоте. – А эти ваши другие цветы – я не все их знаю, – что могут они рассказать вам обо мне?