Научи меня любить - Юлия Снегова (1997)

Николай застыл перед огромной витриной. То, что он увидел, окончательно вывело его из себя. Сквозь толстое стекло ему в глаза смотрела пародия на него самого, на всю его жизнь. Напротив Николая в псевдонатуральной позе застыли, взявшись за руки, два манекена, мужской и женский. Высокие, светловолосые, очень хорошо одетые, они издевательски были похожи на него и Лизу. Их мертвые лица кривились в улыбках искусственного довольства собой, своей одеждой, своим положением в обществе, своей ненастоящей жизнью. Николай почувствовал резкую боль в левой стороне груди.

«Да это же мы, — вдруг понял он, — мы не живем, мы стоим за стеклом и только изображаем живых людей! — Мысли мучительно путались у него в голове. — Я должен освободиться, нет, я должен убить этих тварей! Я должен совершить что-то безумное, непредсказуемое, только тогда я стану похожим на живого человека!»

Судорога ненависти исказила его лицо. Николай стал озираться по сторонам, его взгляд наткнулся на невесть откуда взявшийся здесь обломок металлической трубы. Николай поднял его с земли, замахнулся… Ночь с грохотом рассыпалась на множество стеклянных осколков.

Он плохо помнил, как возникшую было тишину прорезал вой милицейской сирены, как толпа зевак расступилась перед двумя молодцами с дубинками. Николай, пожалуй, был бы даже рад, если бы несколько могучих ударов по голове лишили его сейчас памяти. Но, может быть, потому, что он имел вид крайне растерянный, милиционеры повели себя с ним на редкость миролюбиво. Его лишь усадили в зарешеченный кузов машины и отвезли в отделение.

Соседом Николая по камере оказался юнец с крашенными волосами в потертой кожаной косухе. И если Николай покорно сидел на привинченной к полу кровати, то тот нервно мерил камеру шагами. Похоже, мрачное спокойствие Николая все больше и больше бесило его.

— Что ты тут сидишь как мешок! — Парень не выдержал наконец, остановился перед Николаем и пронзительно заорал на него: — Будешь ждать, пока они нас не придушат тут, как тараканов. А, ты богатенький, надеешься откупиться? Да и что тебе бояться, ты уже не такой молодой, как я. А со мной знаешь, что будет? Подержат немного, а потом отвезут в больницу специальную, там на органы разделают и на Запад продадут за бешеные деньги. А, что с тобой говорить! — Парень подскочил к двери и принялся отчаянно колотить в нее ногами.

«Сумасшедший? Наркоман?» — вяло пытался понять Николай. Его не пугала сейчас даже перспектива быть проданным на органы на мифический жестокий Запад. Это было бы неплохим решением его проблемы. Он не знал, как жить дальше.

— Эй ты, псих, заткнись! — Дверь распахнулась, и в ней возникла квадратная фигура в милицейской форме. — Будешь буянить, найдем способ успокоить. А вы давайте на выход. — Николай с трудом понял, что сейчас обращаются уже к нему.

Его провели в небольшой кабинет. За обшарпанным столом сидел усталый мужчина средних лет в форме полковника милиции.

— А этот что? — обратился он к доставившему Николая квадратному стражу порядка.

— А, товарищ полковник, — с сильным украинским акцентом ответил тот, — обычное дело. Новый русский напился, расколошматил витрину на Тверской. Хозяин магазина говорит, зеркальное и пуленепробиваемое стекло, стоит три тысячи баксов. Хотя какое там пуленепробиваемое, когда он его трубой разбил? Документов, конечно, нет.

— Прописка московская? Наличные дома есть? — резко спросил полковник.

Николай кивнул. Он понял, что в нем не только не признали иностранца, но даже намекнули на быструю возможность покончить с этим неприятным делом.

— Можно я позвоню жене? — стараясь говорить без акцента, попросил Николай.

Полковник повернул к нему телефонный аппарат.

4

Телефонный звонок отвлек Лизу от занятия настолько приятного, что она даже не беспокоилась по поводу позднего отсутствия Николая. Лиза составляла список вещей, которые она могла бы приобрести для приюта.