Рядом - Юлия Нет

Чьи-то сильные руки подхватили под мышки и поставили на ноги. Мальчик поднял глаза – перед ним стоял отец. Лицо его было суровым, обгоревшим на солнце и сухим, похожим на ту самую потрескавшуюся грунтовую дорогу, с которой его только что подняли.

—Что случилось на этот раз? – спросил отец хриплым низким голосом.

— Они…они.. отняли его…- мальчик шмыгал носом и растирал грязь из пыли и слёз по лицу худыми кулаками.

Отец медленно поднял нож и покрутил его на солнце.

— Почему ты не забрал его у них? Почему не сражался за свою вещь?

— Их трое… Они стали бы бить меня…- голос мальчика срывался местами на визг.

— И ты предпочёл сидеть в грязи и ныть, как последний шакал?

— Я боюсь драться с ними, папа.

— Значит, украсть вещь отца ты не побоялся, а быть мужчиной и дать отпор тебе страшно? Почему ты такой? Почему ты не мужчина? – отец с силой встряхнул мальчика за плечи.

Он не кричал, но его голос, сухой и жестокий, был гораздо страшнее крика.

— Ты позор моей семьи! Ты мой позор! Как мой сын может быть таким слабым?

Мальчик стоял и смотрел снизу вверх на отца и не понимал, как голос самого родного человека может быть таким пугающим и жестоким? Как его руки, которые должны защищать и дарить тепло, могут прикасаться с таким отвращением и злобой?

Он почувствовал, как что-то горячее обожгло внутреннюю поверхность бёдер, спускаясь вниз, а потом увидел, как сухая земля под ногами быстро поглощает падающие между ног капли.

Отец посмотрел на него, удивленно и брезгливо переводя взгляд с лица на землю. Он отступил на шаг, а потом зло с отвращением плюнул на землю к ногам мальчика.

— Я презираю тебя, Хасан!

Хасан встрепенулся всем телом и открыл глаза. В голове продолжали звучать слова отца. Этот сон снился ему снова и снова на протяжении многих лет и вызывая те же эмоции, что и много лет назад.

Он потёр виски, приходя в себя, огляделся. Он был в своей лаборатории перед монитором внутреннего наблюдения за камерой Макса. На мониторе – темнота. Запись уже закончилась? Нет – в верхнем правом уголке мигали цифры, отсчитывая время записи. Но картинки не было. Хасан, нахмурился и отмотал запись назад. Снова нажал на воспроизведение. На экране он увидел лицо Макса совсем рядом с камерой. Потом его руку, прикрывшую обзор, а потом - темнота.

*** Макс

Сквозь сон я не сразу понял, что за гром раздавался в моей голове. Что это - ураган, молнии? Почему они сопровождаются металлическим скрежетом?

Я ещё не успел открыть глаза, когда кто-то с силой за руки стащил меня, грохнув об пол. В эту же секунду меня привёл в чувства пронзительный крик Евы. Она сидела, вжавшись в стену на матрасе, а в её голову было направлено дуло пистолета одного из охранников Хасана. Сам Хасан стоял в метре передо мной, внутри клетки в первый раз. Он был невероятно зол.

Меня держали под руки двое, и как только я принял вертикальное положение, то получил сильнейший удар в бок.

— Зачем ты это сделал?

Я молчал. Чьё-то твёрдое колено, ударив в живот, резко выбило воздух из моих лёгких. Огонь внутри меня поднимался к горлу, не давая вздохнуть.

— Зачем ты закрыл камеры? – снова прорычал Хасан.

Восстановив дыхание, я с трудом поднял на него ненавидящий взгляд, пытаясь смотреть в глаза.

— Ты считаешь себя бессмертным, Макс? Сколько ещё ты будешь ходить по лезвию ножа?

Ева за моей спиной заскулила. Я попытался обернуться, чтобы увидеть её, но получил сильный удар по голове. Кровь из рассеченной брови стала стекать на глаза, закрывая мне обзор. Меня продолжали бить снова и снова, не давая повернуться в сторону Евы. Я тряхнул головой, приходя в себя, и увидел, как на моей белой майке появляются ярко красные пятна.

В следующую секунду Ева вскочила с матраса, охранник, держащий её на прицеле оцепенел от неожиданности, даже не успев её остановить. Она подскочила к Хасану, встав передо мною.