Райский уголок - Тереза Крейн (1997)

— Точно так же не имеет значения к то, каким образом победа будет достигнута, не так ли? — сказала Фиона. Нисколько не смущаясь собственной наготы она, опершись на локоть, внимательно смотрела на него. Ее темно-рыжие волосы были спутаны, глаза смотрели насмешливо. — И все-таки, почему ты придаешь этому такое значение? Мне казалось, тебя раньше никогда особенно не интересовали матчи по крикету.

— На крикет мне наплевать. Просто я не люблю проигрывать, вот и все. Джеймс правильно сделал, что назначил меня капитаном. Я знаю, как добыть победу. Это будет несложно.

— У вас в команде Холла есть даже игроки, выступавшие за светло-голубых[1]. Зачем обижать бедного Гидеона, который только тем и знаменит, что способен набрать сто очков, играя раз в год за деревню?

Тоби отвернулся; его высокая худощавая фигура вырисовывалась на фоне оконного проема. Фиона пристально осмотрела его взглядом знатока. Ей нравилось в нем все — от блестящих вьющихся волос до изящных узких ступней. Без сомнения, Тоби Смит, несмотря на не совсем аристократическое происхождение, был одним из самых привлекательных молодых людей, которых она когда-либо знала. То, что он был по меньшей мере на десять лет моложе, никак ее не волновало. Если бы ее в этом упрекнули, Фиона, не задумываясь, отвергла бы подобные обвинения; ей нравились мужчины моложе ее, и она считала своей большой удачей то, что многие из них были готовы ответить ей взаимностью.

— Да будет тебе известно, что этот твой молодой Хьюго Феллафилд, насколько я сумел выяснить, лишь однажды участвовал в матче, и то в качестве подающего. — Эту тираду Тоби произнес, нарочито растягивая слова; его подчеркнуто аристократическое произношение вызывало на ее лице легкую улыбку. — Я считаю его хорошим малым, но он всего лишь боулер[2]. Так часто бывает. С битой в руках он будет полезен так же, как, например, ты.

— Но он хороший боулер? — настаивала Фиона.

— Конечно, хороший, — равнодушно ответил Тоби.

— Тогда, — Фиона откинула голову, проницательно вглядываясь в него, — почему бы не дать бедному Гидеону шанс? Если он так хорош, как утверждает Джеймс — а он частенько говорил, что этот человек мог бы стать достоянием графства, если бы относился к жизни немного иначе, — разве не было бы ему интересно сыграть против настоящего боулера?

Тоби, подойдя к высокому комоду, взял плоский серебряный портсигар, ловко выудил длинными пальцами две сигареты и обе раскурил.

— Возможно, — холодно сказал он.

Она взяла сигарету и, откинувшись на подушки, выпустила струйку дыма к высокому, богато украшенному лепниной потолку.

— Однако ты не собираешься предоставить ему эту возможность?

— Нет. — Он присел на постель возле нее, небрежно провел кончиком пальца между ее небольших грудей, затем положил ладонь на плоский, как у молодой девушки, живот. Кожа под ладонью была теплая и гладкая.

— Гидеон Бест в этом году будет играть за Холл, хочет он этого или нет. И в этом году — с капитаном Тоби Смитом — Холл впервые выиграет этот дурацких! маги. Я надеюсь, с преимуществом не меньше чем в двадцать очков.

— И все же ты продолжаешь утверждать, что не видишь смысла в этих освященных традициями матчах? — язвительно усмехнулась Фиона.

Его рука чуть передвинулась ниже. Она непроизвольно выдохнула и приоткрыла губы, глядя на него. Он улыбнулся своей ангельской и в то же время опасной улыбкой, озарившей его лицо как солнечный луч. Фиона знала, что эта улыбка погубила немало невинных душ.

— Ну, конечно, — сказал он с легкой укоризной в голосе. — За кого вы меня принимаете, леди Пейджет? За какого-то там джентльмена?

Она громко рассмеялась.

— Типун тебе на язык.

Он склонился к ней, взял у нее сигарету, нежно поцеловал в губы, затем легко и стремительно встал, затушил сигарету в стеклянной пепельнице и потянулся к одежде, висевшей на спинке кресла.

— Вставай, лентяйка. Перед завтраком тебя ждет партия в теннис.