Вторая любовь - Джудит Гулд (1999)

Как раз наоборот. Миссис Кентвелл считала себя деловой женщиной, несущей ответственность за жизнь десятков тысяч служащих, и временным попечителем имущества, принадлежащего ее детям по праву рождения. Так как Дороти-Энн унаследовала от своей прабабушки отчетливое представление о подлинных ценностях и кроме того была преданной женой и матерью.

Если надо было выбирать, семья всегда шла на первом месте.

Вот почему она делала все возможное и невозможное, чтобы не попадаться на глаза общественному мнению, и почему до сегодняшнего дня Дороти-Энн никогда не соглашалась дать даже самого маленького интервью.

Это происходило не от ее застенчивости. Охраняя свою личную жизнь, она была движима исключительно глубоким материнским инстинктом и твердой уверенностью, что семейные дела лучше всего держать подальше от рекламы.

Ее первостепенной заботой стало желание защитить своих детей от немытой публики. А то, что она добилась этого ценой своей собственной светской жизни, казалось достаточно скромной платой.

Дороти-Энн ни разу не пожалела об этом.

Но сегодня вечером все изменится. Она вздохнула. Сегодня вечером, сегодня вечером. Сегодня вечером она сделает первое исключение из правила. И все благодаря умению Фредди убеждать.

— Нам необходимо устроить роскошное открытие, — спорил он с женой. — Этот отель обошелся в триста пятьдесят миллионов — двадцатую часть всех наших денег. Если мы не начнем их снова собирать, то окажемся по горло в дерьме. Нам необходима реклама, и кроме того мы снимем все запреты…

Дороти-Энн попыталась разубедить его.

— Ты же знаешь, дорогая, что мы превысили свои возможности, — мягко сказал Фредди. — В настоящий момент наши доходы по всему миру едва покрывают наши долги.

Разумеется, он воздержался от того, чтобы точно назвать причины. Этого и не требовалось. Не в обычаях Фредди указывать пальцем. Да и никакой необходимости в этом не было.

Дороти-Энн знала, кого следует винить.

«Меня, — подумала она. — Я отмела его возражения по этому проекту и притворилась глухой, когда он советовал мне не расширять дело. Я должна была принять решение, и я это сделала».

Итак… она подошла к самому краю быстро, слишком быстро, как оказалось, расширяя свое дело на возникающих рынках, в основном в Восточной Европе и бывшем Советском Союзе. Это стоило денег, но с ее точки зрения подобная афера выглядела оправданной. Теперь существовал новый мировой порядок. Опередить соперников, только это и имело смысл.

Тем не менее Дороти-Энн не смогла предвидеть политической неразберихи, спровоцировавшей образование «горячих точек» по всему миру, и теперь страдало финансовое положение компании.

Мы превысили свои возможности…

Господи, как же ей ненавистны эти слова! Если бы только она обратила внимание на совет Фредди!

«Но я этого не сделала, и нечего плакать над пролитым молоком. Что сделано, то сделано… И ничего не исправишь».

Дороти-Энн не привыкла к тому, чтобы ее загоняли в угол. Это оказалось абсолютно новым ощущением, и черт ее побери, если ей это нравилось.

Лицо Дороти-Энн резко напряглось. Взгляд аквамариновых глаз на нежном лице без морщин стал жестким, суровым, решительным от упрямого желания снять проблему. Он явно вступил в противоречие с ее врожденной женственностью. Ее красота была делом случая, результатом необыкновенной игры генов. Ее понимание бизнеса могло быть отнесено на счет ее прабабушки. Но ее твердость перед лицом противника была ее собственной.

Дороти-Энн глубоко вздохнула, ее ноздри расширились.

Превысили свои возможности!