Вторая любовь - Джудит Гулд (1999)

— Помогите мне, — простонала Сесилия. — Я не могу встать! Ноги не слушаются!

— Звони 911! — рявкнула Дороти-Энн, обращаясь к Венеции.

Венеция застыла на месте.

— Звони!

Негритянка сбросила с себя оцепенение и рванулась к ближайшему телефону. Рука Дороти-Энн взлетела, она вырвала коробку из рук Арни. Кленовая коробка и печенье полетели в разные стороны.

— Какого че… — начал Арни.

— Не ешьте печенье!

Начиная понимать, что происходит, Арни уставился на два печенья, что держал в руке. Потом отшвырнул их, словно ядовитых змей.

— Я… Я… парализована, — прошептала Сесилия. Она покрылась каплями пота, ей стало трудно дышать.

Дороти-Энн упала на колени рядом с креслом, в котором сидела ее верная секретарша, и взяла женщину за руку:

— Скорая уже едет, — говорила она. — С вами все будет в порядке.

Сесилия пыталась сфокусировать взгляд на лице Дороти-Энн, но все расплывалось у нее перед глазами. Она потрясла головой и постаралась вдохнуть побольше воздуха.

— Нет. Я умираю.

— Вы не умрете! — с нажимом произнесла Дороти-Энн, но сама понимала, что лжет. Слезы покатились у нее по щекам. — Я не позволю вам умереть, Сесилия! Вы должны держаться! Черт побери, оставайтесь с нами! Помощь уже близко!

Миссис Роузен тяжело дышала, она опустила голову на спинку кресла. Ее губы скривились от мучительного усилия, когда она снова заговорила:

— Мне… жаль… Я… подвела… вас…

— Вы никогда меня не подводили, — рыдала Дороти-Энн. — Ни разу. — Она потрясла руку секретарши. — Вы слышите меня? Сесилия!

Но та смотрела в потолок стеклянными, ничего не видящими глазами. Она была мертва.

Издали доносились завывания сирены «скорой помощи».

«Они опоздали, — в отчаянии думала Дороти-Энн. Но она поняла и кое-что еще. Сесилия не должна была умереть. — Печенье предназначалось мне».

Кто-то пытается ее убить.

67

Хант не был психиатром. И ему не нужны были психоаналитики, чтобы понять — в Уайт-Плэйнс случилось что-то ужасное.

Когда Дороти-Энн бросила трубку, он все слышал. Разумеется, слов он не разобрал, но интонации могли всполошить кого угодно. Уинслоу понял, что должен действовать.

Первым делом, он вызвал по пейджеру Боба Стюарта, пилота «Фалькона-50», принадлежавшего «Уинслоу комьюникейшн». Потом, не став даже собирать чемодан, прыгнул в свой «бьюик» и помчался в аэропорт.

Пилот связался с ним по телефону в машине.

— Вы оставляли для меня сообщение, мистер Уинслоу?

— Да, Боб. Я еду в аэропорт Сан-Франциско. Мне необходимо как можно скорее попасть в Нью-Йорк.

Когда они приехали в городской дом, Дороти-Энн так трясло, что она споткнулась и выронила ключи. Венеция подхватила их налету, открыла два замка и прошла внутрь следом за подругой.

Экономка миссис Миллс спускалась вниз по лестнице.

— Миссис Кентвелл! — воскликнула она. — Мы не ждали… — миссис Миллс заметила вдруг выражение лица хозяйки дома и ее повлажневшие глаза. — Что-нибудь случилось?

Да. Все, что только возможно.

Венеция направилась к гостиной, потом вернулась, потому что Дороти-Энн осталась стоять в прихожей.

— Где они? — спросила миссис Кентвелл экономку.

— Где кто, мэм?

Дороти-Энн уставилась на нее. О ком, интересно, я могу спрашивать? О моих трех маленьких Кентвеллах!

— Дети, — в ее голосе послышалось нетерпение.

Миссис Миллс нахмурилась.

— Не могу сказать наверняка, мэм, но мне кажется, что Лиз и Фред в своих комнатах…

Дороти-Энн крепко схватилась за перила и запрокинула голову.

— Лиз! — позвала она. — Фред! Зак!

Дочь появилась на площадке третьего этажа и перегнулась через перила.

— Привет, мам! — радостно крикнула она в ответ. — Что случилось?