Вторая любовь - Джудит Гулд (1999)

«Это, наверняка, самые дешевые вещи в его гардеробе, — сказала она самой себе, — но для детей они будут дороже всего на свете».

Женщина вернулась обратно в гардеробную, собрала с пола пустые коробки из-под обуви и стала освобождать ящики встроенного шкафа от булавок для галстуков, поясов с пряжками, кошельков, бумажников и тому подобного.

Затем она стала вынимать очень ценные запонки, каждая пара в отдельной кожаной коробочке. Дороти-Энн открыла самую первую, от Вердуры. Золото, эмаль, бриллиант в восемнадцать карат. «День и Ночь». День — бирюзовая эмаль с золотой сеткой меридианов и параллелей. Ночь — темно-синяя эмаль, напоминающая полуночное небо, усыпанная бриллиантовыми звездами. Запонки от Вердуры в стиле барокко — жемчуг, бриллиант и сапфир. И так далее, и так далее. Все ее подарки. Фредди никогда бы не пошел и не купил себе такого сам.

Дороти-Энн начала укладывать эти ценные предметы и многие другие в пустые обувные коробки. Закончив, она вынесла все в спальню и поставила на шкафчик.

И глядя на них, она думала, что когда-нибудь дети выберут себе то, что им понравится. Или все отправится на аукцион Кристи и там будет продано.

Дороти-Энн снова вернулась в гардеробную, последний раз оглядела все и выключила свет. Когда она закрывала дверь; то услышала знакомый голос, зовущий ее.

— Дороти-Энн! Подруга! Где ты? — Это была Венеция.

— Я здесь, — откликнулась она. — В спальне.

Появилась красавица-негритянка — сумрачное видение в шелковом одеянии цвета устрицы.

— О-ох! Добро пожаловать домой! — Она бросилась к Дороти-Энн с распростертыми объятиями и крепко обняла ее.

Дороти-Энн рассмеялась и обняла подругу в ответ.

— Венеция, ты — отдых для печальных глаз. — Она сделала шаг назад и стала рассматривать ее. — Ты выглядишь великолепно. Впрочем, как всегда.

Тут Венеция заметила свитера и бейсболки на кровати, потом увидела коробки на шкафчике. Улыбка немедленно погасла. Она посмотрела на Дороти-Энн.

— Ты наконец сделала это? — негромко спросила она. — Ты разобрала его вещи?

— Да, — ответила Дороти-Энн.

— Хорошая девочка, — похвалила Венеция. Она потянулась и взяла Дороти-Энн за руку. — Я думаю, ты почувствуешь себя лучше. Возможно, не сегодня, но скоро.

— Да, это очень нелегко, — откликнулась Дороти-Энн.

Венеция пожала ей пальцы и улыбнулась.

— Я могу чем-нибудь помочь? Я хочу сказать, в чем угодно?

— О… Я не знаю, — заколебалась Дороти-Энн. — Да ничем, в общем. Я…

— Детка, будь реалистом, — подбодрила ее негритянка. — Ведь это Венеция, а? Помнишь меня? Твоего лучшего друга? Я здесь с тобой. И что еще случилось? Расскажи-ка мне.

— Ну что же, я забрала из его гардеробной все, что хотела. Остальное надо упаковать, чтобы все унесли.

— Считай, что уже сделано, — ответила ей Венеция. — И куда это все отправить? В Армию Спасения? На благотворительные нужды?

— Нет, — ответила Дороти-Энн. — Я хочу, чтобы все отправили в тот магазин, чья прибыль идет на помощь больным спидом. Не помню, как он называется.

— «Домашние радости», — быстро подсказала Венеция. — Я им позвоню, они все заберут. А пока вот что. Я помню, что в подвале в кладовой восемь миллионов коробок. Так что я пойду вниз и попрошу кого-нибудь мне с этим помочь. Не успеешь ты и моргнуть своими красивыми глазками, как я уже освобожу гардеробную.

— О, Венеция, ты слишком добра. Правда. — В глазах Дороти-Энн снова заблестели слезы. — Я не представляю, чем бы я могла…

— Тсс. — Венеция снова обняла ее. — Давай просто займемся делами. Сделаем то, что должно быть сделано.

— Хорошо. — Дороти-Энн освободилась от объятий подруги. Она вытерла глаза. — Ты права. А я пойду в кабинет Фредди и разберу его бумаги. Если тебе что-нибудь понадобится, я буду там.