Искушение любовью - Эйлин Драйер (2015)

Пытаясь отстраниться, Фиона вновь поднялась на цыпочки практически на самой вершине лестницы.

– Это совершенно несправедливо.

Он пожал плечами и сделал еще одно движение, отчего его голова оказалась выше верхнего края шторы.

– Все справедливо во имя любви и безопасности.

Фиона, опасаясь пошевелиться, замерла.

– Не думаю, что это подходящая для данного случая цитата.

Алекс поставил ногу на вторую ступеньку лестницы и оказался на одном уровне с ней.

– Но по смыслу весьма близкая.

И здесь он допустил ошибку – заглянул в ее глаза. Голубые-голубые, они вдруг стали темно-синими от возбуждения. Алекс слышал, как участилось ее дыхание, и видел трогательную жилку, бьющуюся на шее.

Его собственное тело повело себя так, как вело всегда, когда он оказывался рядом с ней: перестало слушаться разума и потянулось к ней. Обвивавшая ее правая рука усилила объятие. Нога переместилась на последнюю ступеньку.

Фиона стояла не шевелясь, держась за его левую руку. Их бедра соприкоснулись. Их губы были рядом. Стоило только еще чуть-чуть приподнять голову, и то, о чем он мечтал четыре года, стало бы реальностью.

Сердце Алекса билось в бешеном ритме, тело охватил жар. Щеки Фионы покрылись легким румянцем, верхняя губа чуть-чуть подрагивала, а широко открытые глаза будто читали его мысли. Все было так, как четыре года назад, но Алекс ощущал в ней и нечто новое. Возбуждение. Страсть. Желание. Его начала бить дрожь, в паху отяжелело, разум почти отключился.

Он сильнее прижал ее к себе и замер, давая шанс остановить его – стукнуть, например, свободной рукой по голове, – но Фиона не сделала этого. Она просто смотрела на него широко раскрытыми глазами, как, наверное, смотрит жертва на хищника: с мольбой о пощаде и неверием в то, что пощада возможна. Он не винил ее. Он сам сейчас не знал, насколько способен себя контролировать. У него уже давно не было женщины, а женщины, которая бы ему действительно нравилась, и того дольше.

Медленно, так чтобы не испугать ее еще больше, Алекс поставил вторую ногу на ступеньку и выпрямился. Фиона застыла, обхватив одной рукой штору, другой держась за лестницу и как бы размышляя, воспользоваться предоставленным шансом или нет.

Фиона выбрала второе. Глубоко вздохнув, будто не хватало воздуха для какого-то решительного броска, она опустила ресницы, полуприкрыв глаза, а губы, напротив, чуть приоткрыла.

«Грех». Это слово пронеслось в голове Алекса, когда ее лицо стало расплываться от близости, а их губы соприкоснулись. «Это мой грех».

– Я так и знала! – раздался вдруг визгливый голос, звук которого мгновенно вывел его из сказочного забвения. – Что я говорила о визитах этих щеголей!

Фиона отпрянула, будто он напал на нее. Лестница закачалась. Алекс инстинктивно отклонился, стараясь восстановить равновесие, но сделал это слишком резко, поэтому стремянка, перед тем как вернуться в прежнее положение, сильно наклонилась. Он успел поддержать девушку, и она спрыгнула на ноги, в то время как самому Алексу повезло меньше – он грохнулся на спину. Зато первое, что услышал после серии воплей и каких-то шлепков, был голос Фионы:

– Вы в порядке?

– Ему это только на пользу, – проворчала вместо него от двери экономка.

Алекс довольно сильно ударился головой, отчего в глазах еще мелькали искры, но легкий аромат корицы чувствовал, – значит, Фиона рядом; значит, и жаловаться не на что.

– Достаточно, миссис Куик! – вновь послышался ее голос. – Алекс! Твои глаза открыты. Ты слышишь меня?

Самым честным было бы признаться, что лишился дара речи из-за того, что она нагнулась слишком низко и он ощущал мягкое давление ее грудей. Но Алекс, естественно, предпочел промолчать – просто закрыл глаза и застонал. Это тоже, как он сразу отметил, было не совсем честно и достойно, но тому имелись оправдания: голова раскалывалась, тело дрожало, а зад болел от слишком жесткого контакта с полом.