Рассвет на закате - Марджори Иток (1995)

В течение всего дня нервы Элинор были страшно напряжены. Настоящий момент имел двусмысленную окраску. Элинор почувствовала, что ей не нужно быть дурой и не давать волю своему гневу. Она нуждалась в Тони Мондейне, и она нуждалась в Бентоне Бонфорде, поэтому ей следовало постараться сохранить на своей стороне обоих.

Но как сделать, чтобы мужчины повернулись лицом друг к другу и не стали бы агрессивны по отношению к ней?

Конечно, досадно, если Бентон может подумать, что она позволяет мужчинам переступать ее порог в любое время дня или ночи, но подозрительность Тони возмущала ее.

Да пошли они оба к черту! Ей эти сложности ни к чему.

Элинор почувствовала вдруг такое сильное отчаяние, что у нее даже свело желудок. Но она спокойно сказала:

— Ну конечно, вы помешали. Мистер Бонфорд и я как раз планировали полететь в Рио, чтобы провести там бурный уик-энд и предаться неприкрытому разврату. Бентон, это Энтони Мондейн. Владелец страшно элегантного антикварного магазина в Сент-Луисе, а также бесценный друг как Джулии, так и мой.

Мужчины пожали друг другу руки, произнося собственные имена, и это приветствие вполне могло бы показаться соревнованием в силе, — и почти так оно и было, — но тут оба опомнились.

Элинор сказала:

— Садитесь, Тони, хоть я и должна предупредить вас насчет кофе. И вообще, что вы здесь делаете, к тому же в три часа утра?

Тони сел рядом с ней, закинул ногу на ногу, не помяв безупречно отглаженных брюк, и отказался от кофе. Затем он произнес своим звучным, спокойным и притворно беспечным голосом:

— Я никак не мог заснуть и решил покататься. Увидев, что в доме горит свет, я подумал, что, может быть, у вас те же проблемы.

Естественно, он подразумевал, что ему предоставлена свобода явиться к ней в любое время дня и ночи. Элинор очень старалась сдержать себя, но, по правде говоря, ей очень хотелось лягнуть его. Вдруг сенбернар поднялся, как будто ожил ковер на полу, подошел и с любопытством обнюхал брюки Тони.

— Господи, Боже мой, ну и зверюга у вас! — сказал Тони.

Он явно не испытывал горячей любви к животным. Бентон небрежно сказал:

— Его зовут Чарли.

— Чарли?

— В честь короля Карла[24], в оные времена он спрятался на дереве, после того как битва была проиграна. Не слишком замечательный тип героя.

Бентон прислонился к кухонной стойке, скрестив ноги в районе лодыжек и сложив по привычке руки на груди. И еще его забавляло, что длинная белая шерсть прилипла к элегантным брюкам Мондейна после того, как Чарли потерся о них. Он как бы случайно обронил:

— Должен признать, что то, что Элинор не спит и сидит здесь, — это моя вина. Просто мы почувствовали, что нам надо обсудить целый ряд проблем.

— Я уверен в этом, — ответил Тони, бросив на Элинор открыто-вопросительный взгляд.

Она отказалась отвечать на его взгляд и прямо сказала:

— Мы думаем, что сможем договориться.

«Вот так. Пусть набьет этим свою трубку и покурит».

— Превосходно, — сказал Тони, отведя взгляд от своих облепленных шерстью брюк.

С сожалением решив, что с этого хлыща довольно страданий, Бентон тихо сказал:

— Чарли, лежать.

Чарли прошлепал в прихожую и со вздохом улегся на холодный мраморный пол.

— Я думаю, что последую собственному совету. Спокойной ночи, Элинор. Спокойной ночи, Мондейн, — сказал Бентон.

Любезно кивнув им обоим, он вышел. Они услышали, как он говорит: «Пошли, парень». Чарли снова встал с громким вздохом, и оба представителя племени великанов пошли вверх по ступенькам. Внезапно и с удивлением Элинор осознала, что кухня сразу стала больше и просторнее. Она поняла, что Тони ждет от нее каких-либо слов. Но она упорно хранила молчание. Элинор заметила, что Тони едва сдерживает раздражение. Он наклонился к ней и сорвал бигуди, которые по-прежнему были на ее макушке, а затем развязным тоном просил:

— Вам действительно надо это?

— Что?