Театр любви - Наталья Калинина (1996)

— Ясное дело — за Леонида Павловича Щеглова. Здорово у меня получается, верно? Нас все путают, кроме Уланской. Она никогда нас не путала.

Теперь, когда этот человек перестал играть, я окончательно убедилась в том, что это не Саша. Он был очень похож на него всем — чертами лица, фигурой, голосом. Только все это имело совсем иное духовное наполнение, чуждое Саше, а значит, и мне.

Я даже не спросила, как его зовут. Это не имело никакого значения.

— Не хочешь — не надо. Мне этого добра хватает. — Он встал, закурил сигарету. — Давай выпьем шампанского, и я отвезу тебя домой. Не бойся — я за рулем чуть ли не с пеленок, а потому глоток шампанчика мне не повредит.

Я уже второй день жила на даче, куда Апухтин отвез меня прямо из аэропорта. В мое отсутствие, которое длилось два с половиной дня, здесь никто не появлялся.

— Все-таки позвони домой, — сказал Апухтин, пройдясь по всем комнатам и заглянув в сарайчик. — Хотя бы из любопытства.

— Я не из любопытных.

— Этого не может быть. Все эмоциональные люди любопытны.

Я горько усмехнулась:

— Эмоции это что-то вроде музыки. Фантазии, в которые веришь, чтоб выжить.

Апухтин сел в плетеное кресло на террасе и с удовольствием вытянул ноги.

— Это моя вина. Плюс ко всему прочему непростительная оплошность. Мои питерские коллеги будут еще долго надо мной потешаться.

— Они знают про эту систему двойников?

— Да. Но очень немногие, буквально единицы. Даже твой друг Варфоломеев пребывает в полном неведении.

— Этот Щеглов, как мне кажется, ворочает большими делами.

— А тебе бы не хотелось встретиться с оригиналом?

— Нет. — Я решительно замотала головой. — Музыка умолкла. Мир погрузился в полную тишину.

Апухтин, прищурившись, взглянул на меня.

— У тебя не найдется кофе в зернах? Я могу сварить замечательный бодрящий напиток.

Я достала жестянку с кофе и электрическую кофемолку. Он попросил керамическую ступку.

На веранде запахло, как в Елисеевском гастрономе моего детства, куда мы частенько ходили с бабушкой. В окна уже начали заглядывать первые звезды. В зарослях ромашек возле двери строчила цикада.

Мы молча пили крепкий душистый кофе, каждый думая о своем. Я была благодарна Апухтину за его ненавязчивое присутствие. Наверное, одной мне было бы сейчас совсем плохо.

— Оставайся ночевать. Завтра выходной, — внезапно предложила я.

Он ответил не сразу.

— Очень заманчиво. Надеюсь, этот диван в углу не занят?

— Разве что Егор придет к тебе ночью. Летом он превращается в настоящего кочевого цыгана.

— Похоже, здесь прекрасная рыбалка.

— Да. Только у нас нет удочки.

— Она мне и не нужна. Я люблю смотреть, как ловят рыбу другие. Кстати, мне кажется, у Щеглова может быть не один двойник. На фотографиях, которые были в кейсе у киллера, два разных человека. И ни один из них не является оригиналом. По крайней мере, так считают наши эксперты. Что ты думаешь по этому поводу?

— Что этот Щеглов, кто бы он ни был на самом деле, человек с богатым воображением. Честно говоря, мне симпатичны такие люди.

— Мне тоже.

— Но он не Кириллин.

— Это твое последнее слово?

— Да, — ответила я.

С вечера я проглотила целую таблетку имована и проспала до десяти. Спустившись вниз, обнаружила на столе под вазой со свежими луговыми ромашками записку от Апухтина.

«Спасибо за чудесную ночь наедине с запахами детства. Егор спал со мной от 2.16 до 4.27. Сопровождал меня на озеро. Рыбалка здесь отличная, но купаться даже еще лучше.

Твой А.А.

P.S. Если бы у меня был двойник, один из нас, а точнее, оригинал, остался бы с тобой. Хотя, не исключено, что тебе бы больше понравилась копия. Красивые женщины уж очень непредсказуемы».

Я улыбнулась и положила записку в карман сарафана.