Останься со мной навсегда - Наталья Калинина (1997)

Ярко-желтая «мазерати»[6] неслась на бешеной скорости среди мелькающих разноцветных огней проснувшегося к ночной жизни города. Габриэле наблюдал краем глаза за Вероникой, притихшей на сиденье рядом с ним. Закрыв глаза и подавшись вперед, она, казалось, к чему-то сосредоточенно прислушивалась. Ее тщательно расчесанные, густые и прямые, как шелковые нити, волосы, свободно струящиеся по плечам и по спине, напоминали ему жидкий шоколад. Желтое атласное платье, красиво облегающее ее стройную фигуру — она заехала в гостиницу и переоделась, — придавало золотистый оттенок коже ее обнаженных рук и плеч, подернутой легким загаром. Ее лицо было одухотворенным, как у человека, самозабвенно слушающего музыку. У скорости, наверное, тоже есть своя музыка.

Когда он закурил, она открыла глаза и потянулась за сигаретой.

— Ты куришь? — удивился он. Он несколько раз предлагал ей сигарету, и она всякий раз отказывалась, из чего он заключил, что она не курит.

— Иногда. — Она зажмурилась, затягиваясь сигаретой. — А… твоя героиня курит?

Он напряг память, припоминая подробности давно переставшего его интересовать сценария.

— Кажется, нет. Хотя… Ах да, есть сцена, где она затягивается сигаретой и кашляет. Понимаешь, она нервничает — ей насплетничали про ее возлюбленного, точнее, наклеветали, но она не знает, что это ложь, и…

Вероника сильно закашлялась, схватившись обеими руками за горло.

— Что такое? — обеспокоился он.

Она встряхнула головой, и волосы рассыпались по ее лицу, потом всхлипнула и утерла слезы.

— Поверил? — спросила она, поднимая на него абсолютно сухие смеющиеся глаза.

— Боже, Вероника, это получилось у тебя… — Он чуть не врезался на повороте в столб. Резко вырулив, немного сбавил скорость. — Я, честное слово, подумал, что ты на самом деле поперхнулась дымом.

Она довольно улыбнулась.

— Сделать еще?

— Не надо. Это вредно для горла. И, кстати, съемка еще не началась.

— Я не дождусь, когда она начнется.

Она некоторое время курила молча, глядя в боковое окошко, потом спросила, оборачиваясь к нему:

— Ты не против, если я буду иногда проверять на тебе то, что я должна делать по фильму? Ну, чтобы знать, насколько это выглядит убедительно. Понимаешь, я очень боюсь, что из меня не получится актриса — я ведь никогда не играла…

— Я уже слышал, что ты никогда не играла. Не повторяйся. — Он опять чуть не врезался в столб и опять резко вырулил. — А «проверять» можешь сколько твоей душе угодно. Всегда к твоим услугам.

Она опустила окошко и выбросила недокуренную сигарету.

— А что еще делает твоя героиня? — осведомилась она.

— Что еще она делает?

— Ну да, кроме того, что затягивается сигаретой и… учится в школе.

Он пожал плечами, глядя на дорогу.

— То же, что делают люди в жизни. Ходит, разговаривает, смеется…

— И все?

Ему показалось, что в ее голосе звучал смех, но он не обернулся.

— Нет, не все. Она, конечно, влюбляется, — ответил он, не сводя глаз с дороги. — Это история любви, Вероника.

— Влюбляется, — повторила она, как бы пытаясь постичь смысл этого слова. — Влюбляется на самом деле?

Он удивленно покосился на нее.

— Ты считаешь, можно влюбиться не на самом деле? Мне казалось, сам глагол «влюбляться» уже подразумевает…

— Конечно, подразумевает, — тихо проговорила она, глядя на свои колени.

— Неужели ты боишься, что не сумеешь сыграть влюбленную девушку? — недоумевал он. — Это же элементарно, Вероника. Как в жизни.

— Как в жизни. — Она резко подняла голову. — А что, если в жизни я…

— Не говори мне, что ты никогда не любила, — не выдержал он.

— Конечно, любила. Папу с мамой. Любила и продолжаю любить, — по-детски просто ответила она, и он не мог понять, смеется она над ним или говорит всерьез.

— Не притворяйся, что ты не поняла. Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.