Тайна переписки - Валентин Маслюков (2011)

«Обращаясь теперь к не заслуживающим внимания происшествиям, — писал Трофимович, — которые составляют большую часть нашего умственного рациона и, по недостатку места, меньшую часть этой колонки, мы не опускаем взор долу, как этого требует низменный предмет уголовной хроники, а, напротив, возводим очи горе до уровня четвертого этажа дома номер 157 по улице Харьковской, где на балконе неуказанной квартиры имело место означенное происшествие. Действующие лица: взломщик, немой, влюбленный, папа, мама, дочка, дама сердца, квартиросъемщик, капитан милиции, сыщик, сержант милиции, патрульный, понятые, представитель нашей газеты, негодующий мужчина, растерянная женщина, восхищенно-потрясенно-виноватая девочка, воровской инструментарий, букет цветов, любопытный. Наибольшего внимания в списке персонажей заслуживает букет цветов — возьмите его на заметку, остальным не забивайте голову: в этой истории все перепуталось, поменялось местами, колода рассыпалась, на ваших глазах я соберу ее заново. Взломщик, немой, влюбленный при ближайшем рассмотрении оказываются одним лицом; соответственно, в одном физическом лице сочетаются качества папы, квартиросъемщика и негодующего мужчины. Не трудно догадаться, что в другом лице мы имеем одновременно дочку, даму сердца и восхищенно-потрясенно-виноватую девочку. Дальнейшие сокращения количества персонажей читатель может проделать и сам, рекомендую только сочетать представителя нашей газеты с любопытным, а воровской инструментарий не сочетать ни с чем. После вышерекомендованных сокращений картина проясняется следующим образом: взломщик-немой-влюбленный с помощью воровского инструментария, прихватив с собой букет цветов, глубокой ночью, когда благонамеренные люди спят, обнявшись со своими подушками, поднимается на балкон неуказанной квартиры в доме номер 157 по улице Харьковской и, за неимением речи, оставляет для дамы сердца вышеозначенный букет, затем делает попытку покинуть балкон и спуститься на грешную землю. В этот момент наша бдительная, плохо оплачиваемая, еще хуже снаряженная, лишившаяся партийного руководства милиция проявляет невиданную доселе расторопность: немой взломщик опускается на руки блюстителей порядка. Занавес, конец первого действия.

Под дружные рукоплескания клаки занавес, едва захлопнувшись, раскрывается снова.

Утро той же ночи. Подъезд того же дома. Немота того же взломщика. Усердие той же милиции. Ломают дверь той же квартиры… Стоп! Опечатка. Дверь пока что не ломают, просто звонят (дверь милиция ломала в другом акте другой драмы). Милиция будит хозяев и, минуя ошеломленного квартиросъемщика, проходит на балкон, где обнаруживает вышепоименованный букет. Ура! Ура! Ура! Все танцуют и поют. Немой оказался влюбленный. Частица «не» почти теряет силу. Мой! Мой! — пляшет девочка. — Мой букет. А вот немой не мой. Я его все равно проброшу.

И хочется, и колется, повторим мы вслед за восхищенно-потрясенно-виноватой девочкой, переходя к следующей части нашего недолгого повествования…»