Долгая дорога в дюнах - Олег Руднев (1984)

— Прости, Артур… Но ты, как пьяный. Нет, не пьяный. Пьяный проспится… А вот такие, как ты, влюбленные — они ни черта не видят и не слышат… Я тебя ни в чем не виню и не упрекаю. Любишь — люби. Но не требуй от людей больше того, на что они способны. По крайней мере сейчас, пока еще кровоточат раны. Ты говоришь, ее реабилитировали? Прекрасно, поздравляю. И знаешь, почему, мне думается, она не вернется сюда? Потому что слишком многое придется вспомнить. Сама выходила замуж, сама оказалась не в нашей компании, сама… Да что я тебе буду перечислять? Память не перечеркнешь.

— Та-ак, — неуверенно протянул Артур. — Выходит, она меченая? На всю жизнь. Красивую ты нам рисуешь перспективу.

— Ничего я вам не рисую, — спокойно возразил Калниньш. Я сказал, что никто в судьбе твоей Марты не виноват. Кроме нее самой. Сама вляпалась, сама и расхлебывает. А что касается чистеньких и замаранных… Что ж, никуда от этого не денешься. Кое-кто сам отмоется, кое-кого жизнь отпарит. Ну а кое-кто, сам понимаешь, ответит по всей строгости закона. Или ты жалеешь, что нет с нами господина Аболтиньша?

— Не болтай глупостей.

— То-то. И не дуйся. Я сказал то, что думал. И вовсе не хотел обидеть ни тебя, ни твою Марту. А если ты хочешь, чтобы я впредь был с тобой неискренним…

— Перестань…

— Ладно. — Калниньш подошел к окну, встал рядом с Бангой. — Тем более, что я приехал совсем не за этим. Скажи, ты доверяешь тому парню? Ну, с которым вы были в Швеции?

Артур удивленно посмотрел на Калниньша:

— Доверяю. А что?

— Да так. Кой у кого в укоме возникли по этому поводу сомнения. Не слишком ли ты поспешил с его назначением?

— Так. Теперь до Хеньки добрались. И чем же он вас не устраивает? — В глазах Артура промелькнули злые искорки.

— Прежде всего не распаляйся, — назидательно посоветовал Калниньш. — Не забывай, что завтра бюро укома.

— Ну, и что из этого?

— Да ничего. Просто могут возникнуть самые неожиданные вопросы. И насчет хищения рыбы, и по поводу нового начальника цеха, и о тебе лично…

— А что обо мне?

— Всякое. Как ты сам оказался в одной лодке с этой компанией, почему допустил бесконтрольность, зачем ездил в Сибирь, да еще так спешно…

— Ну, братцы… — У Артура на лбу выступили мелкие бусинки пота. — Так мы с вами далеко заберемся. — Банга нервно прошелся по комнате, заметил приоткрытую дверцу шкафа, с треском захлопнул ее.

— Никто тебя не подозревает, — Калниньш присел на подоконник, вынул из кармана пачку папирос. — Я же сказал: могут возникнуть вопросы. Лично я на них уже ответил.

— Ты?

— Да, я. А чему ты, собственно, удивляешься? Я знаю тебя с пеленок. Люди же у нас в руководстве новые…

— Но почему за меня должен отвечать ты? Какого черта? — уже не сдерживаясь, крикнул Артур. — Что за ерунда?

— Нет, не ерунда, — Калниньш встал, лицо его стало жестким и суровым. — Все мы отвечаем друг за друга. Время сейчас такое, нельзя благодушествовать. Слишком дорого приходится расплачиваться. Да что я тебе объясняю?

— Товарищи, родные мои, нам жить с этими людьми, строить, создавать… Детей плодить.

— Ну и что?

— Как что? Если вы каждого под микроскоп, каждому ярлык… Ты знаешь, что это такое? В сорок третьем прислали к нам в полк особиста. Мрачный такой человек, никому не верил, всех подозревал. Случилось как-то ему командовать, людей выводить из окружения. И что же? Всех утопил в болоте. Как его ни предупреждали, как ни увещевали — нельзя, мол, не зная броду, соваться куда ни попадя — никому не поверил, всех заподозрил. Сам погиб и ребят угробил.