Кольцо с бирюзой - Грейс Тиффани (2007)

— Снова здравый смысл, — заметила Порция. — Ну, рога или не рога, я считаю, присутствие евреев в Венеции нужно терпеть ради блага государства. Нашей церкви не нравится ростовщичество. И еврейская вера. Но кто-то же должен этим заниматься, иначе предоставление денег в долг не будет приносить прибыли, и венецианская торговля пошатнется и рухнет в море. Мы будем похожи на исчезнувший город Атлантиду в мифе Платона.

— Я не знаю этот миф, но знаю: этот дом погрузился на дюйм в Большой канал с тех пор, как я появилась здесь месяц назад.

— Возможно, под тяжестью разговоров, которые вы здесь ведете.

— Охо-о! — протянула Нерисса. — Я бы сказала, это первый разговор, имеющий вес, который услышали эти стены.

— Или выдерживали эти полы, могли бы сказать вы, — заметила Порция, деликатно беря куриную ножку кончиками пальцев. — Чтобы подкрепить метафору. О погружении и так далее.

— А что такое — метафора? И что такое ростовщичество?

— Первое — поэтическая фигура речи, второе — одалживание денег под проценты.

— Ах, это и делал мой хозяин-еврей.

— Что?

— Одалживал деньги. Не поэзию.

— Тогда ваш еврейский ростовщик — опора Венеции, поддерживающая город. Что бы ни говорили епископы, почему бы ему не продолжить свою счастливую жизнь здесь?

Нерисса хотела ответить, но Порция подняла руку, останавливая ее.

— Это был риторический вопрос, Нерисса! Венецианцы готовы принять в свои объятия толпы евреев.

Нерисса сидела молча, вспоминая, как Джессика однажды прибежала домой в слезах, потому что какая-то женщина плюнула в нее и порвала ее тюрбан на Мерчерии.

— Теперь можете высказаться вы, — непринужденно проговорила Порция. — О чем вы думаете?

Нерисса рассказала.

— Но это неприятное происшествие, о котором можно сожалеть и которого можно было избежать. Плюнувшая в нее женщина отрицала ложную веру девушки, а не ее саму.

— Может быть, и так, но она плюнула в спину моей подруги, а не в ее ложную веру.

Порция снова подняла руку, ладонью вперед, прерывая ее.

— Однако! Хотя женщина поступила плохо, наше смешанное государство организовано так, чтобы предотвращать такие неприятные действия. Девица может сделать две вещи. — Порция на пальцах объяснила возможности, которые были у Джессики. — Она может оставаться в Новом гетто, мирно живя среди своих. Или она может стать христианкой и снять оскорбительную одежду еврейки.

Нерисса почувствовала себя почти убежденной.

— На самом деле, думаю, она склонна сделать последнее, — сказала она.

— С другой стороны, однако, если ее отец хочет быть евреем…

— Они есть еврей.

— Если он хочет оставаться им и быть ростовщиком, то пусть он остается в сфере, которую город ему предоставил. Тогда у него все будет хорошо.

— Да, возможно, вы правы.

— А как вы покинули службу у еврея и перешли на службу к кардиналу? — спросила Порция.

Нерисса удивленно вытаращила глаза.

— Ах, не думайте, что можно видеть на стене портрет кардинала Гримани работы Тициана и не задуматься над тем, кто заказал его! Как же вы оставили службу у того еврея?

Нерисса широко улыбнулась:

— Ах, синьора, это совершенно другая история.

* * *