Комплекс Мадонны - Норман Богнер (1997)

— Даже если бы я хотела уехать, — а я не хочу, — сейчас нельзя. Я — свидетель.

Начав было говорить, Тедди умолк, и они молча сидели, глядя друг на друга, не делая попыток отвести глаза.

— В тот день, когда я сбежал… — начал он, но потерял нить того, что собирался сказать.

— Да?

— Я напугал тебя. Я хочу сказать, ты решила, что я собираюсь сделать тебе больно. У меня и в мыслях этого не было — причинить тебе боль, сожалею, что испугал тебя.

— Я всю жизнь перешагивала через тела.

— Это неправда, и тебе это известно. Ты — хороший человек и потому терпишь поражение. Ты не можешь с этим смириться. Ты хочешь верить, что ты порочна и преступна, но на самом деле ты лишь пребывала в смятении, как и я.

— Не будь великодушным.

— Это самое последнее, в чем меня можно обвинить.

— Однако это так. Я никогда не поднималась до тебя, не заслуживаю тебя. У меня был принц, а мне требовался преступник. И они должны были слиться воедино. Знаешь, Тедди, я смотрю на тебя сейчас и чувствую, что ты никогда не был желаннее. Не это ли предел? В сутках нет секунды, когда бы я не хотела тебя, не была готова отдать все за то, чтобы ты овладел мной, а теперь, глядя на тебя, я с дрожью думаю, что ты меня не хочешь. Что ты засовывал свою штуковину…

— Я этого не делал.

— Ты успокаиваешь меня, а должно быть так, чтобы я успокаивала тебя. Но я говорю правду. Я хотела бы родиться с табличкой «БУДЬ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОЙ», но этого не случилось. Я никогда не была с тобой откровенна. Когда мы занимались любовью, ты удовлетворял меня; ты делал меня счастливой, но я не хотела признаться в этом.

— Почему?

— Боялась, что это станет оружием, которое ты используешь против меня, поэтому я использовала его против тебя. О, черт, хотела бы я иметь способность до глубины души испытывать жалость к самой себе.

Тедди предпочитал молчание, совершенное средство общения взглядами, жестами, движениями ее рук, плавными опусканиями век, что гораздо точнее передавало состояние сердца Барбары, чем слова, которые, по его мнению, были двойными агентами ее мыслей. Нужно лишь разорвать пелену звуков, скрывающих чувства, замаскированные словами, и он отыщет суть. Молчание пугало Барбару, и она продолжала что-то бормотать, но Тедди улавливал лишь то, что она взволнована.

— Почему ты ничего не говоришь?

— Я наслаждаюсь тем, что слушаю тебя. — Он взглянул на часы, висящие за спиной Барбары. — Тебе не пора возвращаться?

— Куда?

— В ООН.

— Я больше там не работаю… после того, как газеты расправились со мной. А, так ты не знаешь, да? Обо мне начали говорить такое, что я шлюха, ты содержал меня… что еще? Постарайся представить себе всю грязь в людских душах… В газете напечатали мою фотографию, а рядом поместили статью о том, что полиция вскрыла сеть притонов в Ист-Сайде. Никаких имен, но обвинение по ассоциации. И кто знает, умышленно ли это сделали? Под моей фотографией была небольшая подпись — «невеста сбежавшего финансиста», но она не бросалась в глаза. Я — я! — ты можешь поверить в это — в сети притонов? Отдел безопасности ООН начал проверять меня, встречаться с людьми, с которыми я не виделась по нескольку лет, задавая не слишком деликатные вопросы обо мне, следить за мной…

— Тебя выгнали?