Индийская страсть - Хавьер Моро (2008)

Анита провела три месяца в кашмирском дворце в обществе Далимы и еще двадцати слуг. Чистота воздуха, красота озера, изобилие цветов, горы, покрытые снегом, и отдаленность от Капурталы, что имело для нее огромное значение, медленно, но верно возвращали ее к жизни.

— В первый раз ты приехала к нам во время твоего медового месяца, — напомнил ей Хари Сингх в одно из своих посещений. — Помню, ты сказала мне, что Кашмир такой красивый, что кажется невозможным, «чтобы кто-нибудь мог чувствовать себя здесь несчастным».

— Я это сказала?

— Да, ты. Мне понравились эти слова и запечатлелись в моей памяти. Поэтому я пригласил тебя сразу, как только узнал от Джагатджйта, что ты плохо себя чувствуешь и что тебе нужен горный воздух.

— Теперь припоминаю, — улыбнувшись, произнесла Анита. — Вы сказали мне, что я могу считать этот дворец своим домом. Признаться, я никогда не думала, что вы говорили тогда всерьез.

Человек, который мог раздавить ее и вернуть к той нужде, в которой она жила, когда они познакомились, принц, наделенный властью даровать смерть или жизнь своим подданным, обманутый муж, имевший возможность удовлетворить свое ненасытное желание мести, оказался великодушным и незлопамятным. Когда махараджа убедился в том, что его испанская жена поправила здоровье, он вызвал ее в Капурталу, чтобы подписать бракоразводный договор. Это был последний раз, когда Анита появилась в L’Elysee. Она приехала во дворец с сокрушенным сердцем. Каждый уголок, каждый предмет мебели и каждая комната вызывали воспоминания, как будто это были ювелирные лавки, полные драгоценностей ее жизни. Переступив порог, она словно услышала крики маленького Аджита, гоняющего по саду. На лестничной площадке к ней вернулись воспоминания о праздниках и торжественных приемах, которые прошли в этих стенах. Анита вспомнила, с каким энтузиазмом и щепетильностью она руководила подготовкой к свадьбе Парамджита, визитам губернаторов и других высокопоставленных гостей. А неповторимый аромат туберозы и фиалок, проникающих через окна сада… Смешиваясь с запахом благородной древесины паркета и палочек благовоний, которые государственные служащие зажигали на своем этаже внизу, он, казалось, заключал в себе все ощущения, связанные с ее жизнью в Индии.

В кабинете на втором этаже Аниту ожидал махараджа, ее бывший муж. Ничто не осталось от напряженности их последней встречи в коридоре, когда раны еще были свежие и оттого болезненные.

— Аджит держал меня в курсе, и я знал, что ты выздоравливаешь. — Он улыбнулся. — Я рад снова видеть тебя в добром здравии.

— Спасибо, Ваше Высочество.

Наступило долгое молчание, которое Анита прервала, закашлявшись. Махараджа продолжил;

— Я был очень обеспокоен твоим здоровьем. Я не хотел зайти так далеко, но у меня не было выбора.

— Я понимаю, Ваше Высочество. Я тоже очень сожалею о том, что произошло, и снова прошу у вас прощения…

— Я приготовил это… — произнес он, показывая ей конверт со штампом королевского дома Капурталы.

Анита вздрогнула. Она знала, что в этих документах находится ее будущее.

— Я бы предпочел прочитать это вслух при свидетелях.

Махараджа приказал войти капитану Индеру Сингху и Джармани Дассу, его доверенным лицам; оба вежливо осведомились у Аниты о ее самочувствии, прежде чем присесть и выслушать. Документ о разводе представлял собой текст на трех страницах, напечатанный на французском языке. В нем махараджа обязался выплачивать своей жене солидную пенсию в размере тысячи пятисот фунтов стерлингов в год «для ее содержания и обеспечения ее семьи во всем, что касается питания, проживания и одежды, расходов и путешествий» в течение всего времени, пока она снова не выйдет замуж. Ей позволялось использовать титулы принцессы и ма-харани Капурталы, «несмотря на то что она получила их в морганатическом браке и они не принадлежат ей в качестве собственности и не могут быть переданы в наследство».