Дерзкая - Крис Кеннеди

Правда, Эверут-Касл оставался безопасным местом. Для представителей, посланцев и наставников юного короля Генриха III, Маршала и Хьюберта де Бурга, замок часто служил базой для проведения переговоров, оазисом разума среди безумия.

– Яблоки? – рассеянно поцеловав Еве руку, спросил Джейми и взял одно.

– О нет! Груши, – пошутила она и, когда Джейми засмеялся и сок потек у него по подбородку, потянулась вверх и слизнула его.

И в это время они увидели в клубах пыли всадника, во весь опор скакавшего по холму к замку, а потом и услышали:

– Король умер! Милорд, король Иоанн умер! – Осенний морской ветерок донес эти слова на вершину холма прежде, чем поднялся сам вестник. – Да здравствует молодой Генрих!

Новость быстро разнеслась по всему поместью, и вскоре маленький фруктовый сад во внешнем дворе замка превратился в место стихийного празднества, где, услышав новость, собрались жители деревни, рыцари, солдаты и даже торговцы, поставлявшие продукты.

Король Иоанн умер, объевшись угрями. Повстанцы намерены вооружаться. Девятилетний Генрих будет коронован в Вестминстере. Призвали Джейми, чтобы он созвал народ и помог выбрать достойных регентов и решить вопрос о повторном выпуске хартии. Возможно, это было предложение стать одним из двадцати пяти ее «блюстителей», но Джейми заранее отказался.

– Но теперь-то ты ее подпишешь? – тихо спросила Ева, когда на радостях обитатели замка устроили танцы под звуки лютни.

– Да, – задумчиво кивнул Джейми, – теперь подпишу. Теперь есть шанс, что ее будут соблюдать.

Не важно, что Генрих, сын Иоанна, еще очень молод: главное – он помазанник божий и не французский король. На данный момент этого достаточно. Зимой, возможно, возникнут вопросы относительно того, кто будет править после весенней оттепели, но в душе Джейми знал, что наконец все закончилось: Иоанн мертв, а именно он всегда был источником его несчастий и корнем зла.

– Ты осознаешь, что умер твой отец? – тихо спросил он у Евы.

Она глубоко вздохнула и покачала головой:

– Я совсем ничего не чувствую. Горе я пережила много лет назад. Теперь же наконец кончится война, прекратятся разорения, и, возможно, Роджер сможет провести июль здесь, с нами. Так что мне нечего оплакивать: в конце концов, все к лучшему. У меня нет сожалений.

Джейми улыбнулся жене и коротко распорядился, чтобы управляющий готовил пир для всех обитателей замка. Тот торопливо удалился, и вскоре во двор выкатили первый бочонок эля, и воздух наполнился громкими радостными возгласами. В защищенном стенами дворе собралась целая толпа, детей послали домой за кружками, кто-то принес музыкальные инструменты, и шумное веселье разгорелось с новой силой.

– Угри, – медленно протянул Джейми и взглянул в серые глаза Евы, таинственно мерцавшие в слабых лучах осеннего солнца. – Не мы ли на днях послали во дворец партию угрей?

– Мы? Возможно… Что-то не припомню, – рассеянно отозвалась плутовка, обхватив руками его шею. – Как-то сознание затуманилось.

– И что тому причиной? – пробормотал Джейми с той самой улыбкой, от которой сердце Евы пускалось вскачь.

– Ты, конечно, но не только: к концу весны у тебя появится наследник.

Обхватив ее рукой за плечи, едва не подскочив от радости, Джейми нагнулся и поцеловал ее живот. Эта картина послужила поводом для нового взрыва веселья толпы, заполнившей двор.

– Им нравится, когда их господин целует живот их леди, – улыбнулся он Еве.

– А их леди нравится, когда их господин делает ей детей. У тебя замечательные люди.

– У нас, – со смехом поправил ее Джейми и выпрямился. – Ведь Англия нравится тебе все больше.

– Совершенно верно. У меня есть овощи, есть ты и полное отсутствие беспокойных мыслей.

– Чего еще может желать принцесса?

– Только тебя, Джейми.

Он взял ее за руку и повел через веселящуюся толпу к башне.

– А я тебя, Ева. Только тебя одну.