Творящие любовь - Джудит Гулд (1998)

— Вот путь наверх. — Рабочий мотнул головой в сторону крана. — Немного обождать придется, пока он разгрузит кирпичи.

— Вы хотите сказать… — Голос Дороти-Энн дрогнул. — Это единственный путь наверх?

— Боюсь, что так. У нас нет денег на что-нибудь еще. — Мужчина улыбнулся, словно извиняясь. — Но я поднимусь с вами. Я не дам вам упасть, не беспокойтесь.

Быстрее, чем она могла вообразить, Дороти-Энн обнаружила себя стоящей на поддоне и плавно взмывающей вверх. Девушка вцепилась в плечо огромного негра. Она почти застонала от отчаяния, когда, поглядев вниз сквозь отверстия в днище, обнаружила, как быстро уносится из-под ног земля. Дороти-Энн покосилась на своего спутника, предусмотрительно держащегося за стропы.

— Крановщиком у нас старина Зепп. — В голосе рабочего слышалось восхищение. — Эта малютка слушается его, словно шелковая.

Дороти-Энн кивнула и заставила себя поднять глаза. Она ненавидела высоту, но не сказала ни слова. Минуту спустя поддон аккуратно подплыл к крыше и опустился на нее, даже не качнувшись.

— Ну что? Видели? А я что вам говорил? Слушается, как шелковая.

Дороти-Энн благодарно улыбнулась.

— Вы поможете мне? Я имею в виду спуститься?

— Нет проблем. Только дайте знак. Меня зовут Лютер. А вот и мистер Кентвелл. — Мужчина указал на дальний конец крыши.

Дороти-Энн посмотрела туда, куда указывал его палец. На крыше, спиной к ним, на коленях стоял мужчина. Все пространство перед ним устилали чертежи, прижатые по углам кирпичами.

— Алло! Мистер Кентвелл! — позвала Дороти-Энн.

Мужчина, казалось, ее не слышал. Девушка нахмурилась, распрямила плечи и направилась к нему.

— Мистер Кентвелл, — резко заговорила она, как только ее тень легла на чертежи. — Я — Дороти-Энн Хейл из корпорации «Отели Хе…».

Тут Кентвелл наконец обернулся, и юная Хейл вдруг потеряла голос. Без всякой видимой причины.

Может быть, из-за его улыбки, или завораживающей, бездонной глубины его глаз, или исходящего от него неуловимого обаяния. Дороти-Энн показалось, что она неожиданно оказалась в вакууме, кувыркаясь в безвоздушном пространстве и утопая в его гипнотическом взгляде.

В это мгновение ее мозг словно сделал моментальный снимок, выдав четко сфокусированную фотографию такой немыслимой яркости, такой нереальной четкости, что Дороти-Энн поняла — эта картина отпечатается в ее воспоминаниях навсегда. Ее память запечатлела его лицо, ее заворожили его светлые серые глаза с проблесками янтаря и тонкими полосками изумруда. Ей никогда не забыть грязной майки без рукавов, обнажавшей мускулистые плечи, сужавшиеся к тонкой, крепкой талии. Мужчина был красив. Загорелое, обветренное лицо, улыбка прорезает глубокие морщины вокруг глаз. Иссиня-черные волосы коротко подстрижены, на твердом подбородке — ямочка, чувственные губы крупного рта.

Еще секунду назад Кентвелл был незнакомцем, и вот сейчас Дороти-Энн не могла думать ни о чем другом, кроме его прикосновения. Ей так хотелось, чтобы он прижал ее к своей крепкой груди.

Еще секунду назад Дороти-Энн была молодой девушкой, почти девочкой, только что окончившей школу, и вот сейчас она превратилась в женщину в расцвете красоты, сгорающую в огне желания.

В это самое мгновение все ее недовольство из-за испорченных туфель, вся боль в подвернутой ноге испарились. Зато она увидела его и поняла с устрашающей определенностью, что он также страстно желает ее. Они долго не могли отвести глаз друг от друга.

Дороти-Энн почувствовала, как густой румянец заливает ей щеки.

— Я проделала весь этот путь из Нью-Йорка, чтобы встретиться с вами, мистер Кентвелл, — произнесла она странно неуверенным голосом.

— Да неужели! — Его глаза будто смеялись над ней.