Праведник - Игорь Хорр (1997)

— Можно поехать ко мне, — виновато сказал Миша Прошин. — Конечно, с наличкой сейчас тяжело, но кое-что я смогу собрать.

— Слышишь, Алеша? И тебе бы не мешало в выходные съездить домой.

— Ну вот еще! Это ж надо совесть иметь. Я неделю назад к своим ездил. Прошин — капиталист. Пусть он и будет этим, как его… спонсором.

— Да никакой я пока не капиталист. Мы ведь только начинаем работать. Все думают, что у нас денег куры не клюют. А мы еле сводим концы с концами. Дела, конечно, идут. Но со скрипом… К тому же налоги. Инфляция съедает почти всю прибыль.

— Ладно, не прибедняйся.

— Я не прибедняюсь. Вот лет через десять, если все будет хорошо…

— Я боюсь не дожить. Алексей, на твоих вся надежда. Съезди, займи. А дней через десять я домой поеду. Мне мои уж отвалят сполна. К тому же получка…

— Ни за что! Не раньше, чем через месяц. Я же тебе говорил, Гриша. Мои родители — инженеры, простые советские инженеры, не имеющие за душой ни гроша.

— Твой отец — главный…

— Все равно инженер! И денег лишний раз просить у них я не могу!

Почти вся жизнь нашего героя прошла в маленьком подмосковном городке. Родители его были людьми весьма солидными. Отец работал главным инженером известного московского НИИ, а мама — дама видная и элегантная, сколько помнил ее Алеша, всегда была заместителем директора какого-нибудь предприятия, причем как директора, так и предприятия менялись чуть ли не каждый год. Сам же Алеша никогда не стремился идти по стопам родителей и на всех этапах своей биографии слыл человеком легкомысленным и беспечным. В школе он считался просто отъявленным хулиганом. То есть, конечно, в бандитских налетах и грабежах он не участвовал, беспричинно прохожих не избивал, по карманам и квартирам никогда не шарил, но ужасно любил всякие шумные сходки и компании, постоянно ввязывался в какие-нибудь истории, пьянки, драки и прочее, в общем, как это уже было отмечено, вечно искал и находил себе всяческие приключения, которые иногда заканчивались очень и очень печально.

Служба в армии не сделала нашего героя серьезнее. Согласно воле родителей, он поступил в институт, но к наукам его не тянуло. Он любил книги и спорт, кино и театр.

Его ужасно притягивала Москва с ее масштабами, суетой и многообразием. Он очень любил своих друзей и был обожаем ими, и к тому же имел невероятный успех у женщин. Никакого призвания в себе он пока не ощущал, чем будет заниматься в дальнейшей жизни, не знал и не очень над этим задумывался.

Спать теперь уже не хотелось. Алеша поднялся с дивана, сделал несколько гимнастических упражнений, затем снял с вешалки сумку и стал небрежно складывать туда тетради и вещи.

— Все-таки решил ехать домой? — спросил Гриша.

— Нет, — ответил Алеша. — Просто решил покинуть тебя, Григорий. На время, конечно. Скажешь Солтану, пусть, если хочет, пока поживет в моей комнате.

— Так нет уже твоего Солтана. Ушел.

— Как ушел? Заштопанный?

— Да. Часов в семь утра попрощался и ушел. Сказал, что даст о себе знать и «конэчно в долгу нэ останэтся».

Алексей вспомнил объявление о розыске. В его сознании смутно промелькнул нечеткий профиль на фотографии. Он попытался вспомнить сложную фамилию разыскиваемого мошенника, затем решил, что все это уже не важно, и, уложив в сумку тетради, принялся копаться в ящике гардероба, надеясь выбрать там что-нибудь поприличнее из своего нижнего белья.

— Так куда ты собрался? — снова спросил Григорий.

— К новой подруге он идет жить. Не понимаешь, что ли? — сказал Вадик, который уже не спал и, кряхтя и охая, с бледным, опухшим лицом ворочался на диване.

— Правда, что ли?

— Ты, как всегда, догадлив, Вадим, — сказал Алеша. — Поживу немного у Эльзы, а там видно будет.

— Быстро у вас сладилось. Она что, одна живет? У нее есть своя квартира, что ли?

— Нет, Гриша, не переживай. Квартира у нее не своя.