Любовники - Кэтлин Уинзор (1997)

То и дело они вскрикивали, восхищаясь красотой местности, ее странной нереальностью и таинственностью. Их приводили в беспредельный восторг свежий воздух и яркий свет. Все вокруг казалось бесконечным. Впрочем, проезжая сквозь пары ярко-желтого цвета, то и дело сменяющегося голубым, женщины в экипаже поневоле думали, что им все время приходится преодолевать серные испарения невероятной толщины.

И тут они заметили индейцев.

Шерри сказала, что в этой местности находится одно из их поселений. Пока большей частью попадались только дети. Взрослое население отправилось на охоту и рыбную ловлю, где вместе с индейцами можно было часто встретить его, ибо он, похоже, любил их компанию, ценил их превосходные физические данные, храбрость, свободолюбие и полную независимость, что так редко встречалось в белых «гостях». Индейцы никогда подолгу не оставались на одном и том же месте, их постоянно куда-то влекло…

— Мне показалось, что он сам — индеец, когда я… — начала Джасинта и резко замолчала, глубоко вздохнув и крепко сжав губы. — О, извини меня!

Шерри успокаивающе похлопала ее по коленке.

— Пустяки, дорогая. Разумеется, мы не можем полностью избавиться от мысли о нем. Я ведь только надеялась, что нам это удастся.

— А я хочу совершенно забыть о его существовании!

Мать посмотрела на Джасинту с улыбкой.

— Ты сможешь избавиться от этих мыслей только тогда, когда этого пожелает он. Скажи честно, разве ты в состоянии не обратить на него никакого внимания, если вдруг, завернув за угол, мы случайно заметим его? Не забывай, ведь только он способен вселить в наши души какую-то надежду в этом набитом людьми месте, где каждый в отдельности так одинок.

— Не знаю, та ли это надежда, на которую мы уповаем, — возразила Джасинта, почувствовав, что вся дрожит от волнения и переполняющего ее гнева.

— Интересно, знаешь ли ты о том, что представляешь именно тот тип женщин, который особенно привлекает его? — медленно проговорила Шерри, пристально наблюдая за дочерью.

— Что?!

Джасинту изумили слова матери, а больше всего изумило то, что именно она произнесла их. От этих слов наступило нечто сродни удушью. И Джасинта оглянулась, полная смятения и муки.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду, — еле слышно отозвалась она.

— Только то, что сказала, — пожала плечами Шерри, а когда дочь украдкой взглянула в сторону матери, то заметила, что та рассматривает ее с острым любопытством. Сейчас в материнском взгляде не было ни нежности, ни ласки — только подозрение и тяжкое сомнение, более того, злоба недоверчивого животного. Джасинте захотелось выпрыгнуть из экипажа и броситься бежать, ею овладело страстное желание куда-нибудь скрыться, пока между ними не произошло нечто ужасное.

Взгляд Шерри постепенно смягчился, страх дочери начал таять.

«Наверное, я в чем-то глубоко заблуждаюсь, — думала Джасинта, по-прежнему глядя на Шерри пристально и беспомощно. — Все совсем не так. Просто ей лучше известны какие-то вещи».

— Ну разумеется, — продолжала Шерри ровным, бесстрастным тоном. — Ты горда, умна и воспринимаешь вещи намного серьезнее, чем они того заслуживают. Ему доставляет огромное удовольствие наблюдать за поведением женщин, подобных тебе. Ведь женщины именно такого типа, а не какого-нибудь другого, чаще готовы стать его жертвами.

Джасинтой овладел один лишь беспредельный ужас. У нее просто не укладывалось в голове, что Шерри может быть так извращенно жестока. Выходит, его привлекли не ее красота и изящные манеры, а врожденная впечатлительность и особая восприимчивость к боли? Значит, его интересовало в ней не то, что покоряло других мужчин, а всего лишь ее способность страдать сильнее других? Значит, она была для него не желанной женщиной, а просто жертвой, которой он сознательно причинял страшные страдания, подчиняясь своей извращенной прихоти?