Одержимость - Сьюзен Льюис (1996)

— А я уже все сделал, — ответил он. — С этого момента ты лишена всего. Всего вообще. Что превращает тебя в ничтожество. Ты не в состоянии даже заплатить за этот отель. Но конечно, ты можешь расплатиться телом. И теперь ты за все будешь платить своим собственным телом, потому что ты мне больше не жена… Ах, — сказал он, когда она подняла руку, пытаясь протестовать. — Нет такого суда во всей Англии, который защитит тебя, когда узнает, что ты натворила. А я расскажу, Октавия, не сомневайся.

— Черта с два ты расскажешь! И опозоришь свою драгоценную Аннализу?

— Я расскажу, а она подтвердит.

— Да она ведь даже не говорит!

— В общем-то она может, но ты и знать не знаешь об этом. Ты была слишком занята в своих парикмахерских, чтобы побеспокоиться о собственной дочери, которой грозила опасность онеметь на всю жизнь. Но она не утратит дар речи. Теперь не утратит. Потому что знает правду.

— Так, значит, тебе наплевать на ее репутацию?

— А при чем тут это — если Люк Фитцпатрик не ее отец? Они с Кори сейчас обговаривают… И поверь, Октавия, Кори для тебя гораздо опаснее, чем я или Аннализа.

— Та глупая сучка? Да что она может мне сделать?

— Скоро узнаешь. А пока смирись, с данной минуты ты проститутка. Обыкновенная проститутка! Это единственный способ, каким ты сможешь зарабатывать себе на жизнь, потому что тебе больше не на что рассчитывать. И поверь, я прослежу, чтобы так оно и вышло. Ты будешь страдать всю оставшуюся жизнь. Кому нужна проститутка под пятьдесят, которая не может позволить себе пластические операции? Начнем с того, что управляющий этого заведения не захочет тебя, так что подумай, как расплатиться по счетам. Мой тебе совет — начинай прямо сейчас приставать к мужчинам. И помни — не осталось никого, кто мог бы тебя спасти: нет Люка, который тешил твой садизм, ты погубила его, сама убила человека, все равно что сама спустила курок. И ты разрушила жизнь собственной дочери. — Он пошел к выходу, но у двери остановился и снова повернулся к ней. — И еще одно — позаботься о билете. Но не вздумай ехать в Челси за вещами. И никогда, никогда, никогда больше не приближайся к Аннализе. С тобой покончено, Октавия. Даже больше, чем покончено. Ты мертва.

31

Фильм «Паст ливз презент» давал хорошие кассовые сборы. Он уже месяц шел в Штатах, билеты распродавались подчистую. Фильм задумывался многоплановым, и Кристос ожидал такого повышенного внимания со стороны публики. Но все чаще он упоминался в связи с событиями на Юге Франции. Тайна, окружавшая ту злополучную ночь, постепенно перешла с первых газетных полос на внутренние. Кристос отказывался говорить на эту тему, а весь мир, похоже, так и жаждал узнать об его отношениях с Кори Браун. Его упрямое молчание, видимо, негативно настроило прессу, и, вероятно, поэтому газетчики стали распускать слухи о возобновлении его отношений с Пейдж Спенсер. То, что он даже не видел Пейдж после возвращения из Канн, никого не волновало. Опасаясь проникновения лживых сплетен в британскую прессу, Кристос сделал заявление, в котором отрицал абсолютно все и сообщал, что работает над сценарием нового фильма. И началось — проголодавшиеся журналисты цеплялись к каждой букве и настойчиво требовали объяснений.

Кристос из регулярных разговоров с Полой знал, что нечто подобное творится и вокруг Кори, но о ней писали гораздо хуже. К счастью, Пола делала все возможное и прятала от Кори газеты: та и не подозревала о догадках на свой счет, а они были таковы, что порядочный журналист отсек бы себе руку за подобное. Все ее отношения с Люком рассматривались как под микроскопом, а одна самая оголтелая газетчица написала, что Кори напала на Аннализу из ревности. Филипп тут же пригрозил редакции судом, и та трусливо отступила, напечатав три строчки на восемнадцатой странице на следующий день. Тогда пресса вцепилась в Радклифа, отстраненного от этого дела.