Одержимость - Сьюзен Льюис (1996)

— Нет, не верю… Не могу… Мы все рассказывали друг другу!

В круглых голубых глазах Тэда проглядывали печаль и сочувствие. Кори растерянно отвернулась, потом резко вздернула подбородок. Так, значит, ее предали?! Злость исказила бледное лицо девушки.

— Значит, она лгала! И все, что о нем рассказывала, — неправда?

Тэд медленно снял очки, почесал рукой подбородок. Он выглядел старым и уставшим.

— Нет, правда, — вздохнул он. — По крайней мере отчасти. Но…

— А почему мама сказала вам, а не мне? — воскликнула Кори. — Я все еще не могу поверить…

— Она не рассказывала мне, дорогая. По крайней мере начала не она. Твой отец поведал о случившемся.

— Вы что же, знаете его?

— Да, я был его адвокатом. Точнее, адвокатом его отца. Конечно, только здесь, в деревне, лондонскими делами занимался кто-то другой. А потом дело Эдвины перешло ко мне.

— Дело Эдвины? О Боже, не могу поверить! Вы хотите сказать, что он ее бросил и расплатился? Значит, она любила его все эти годы, а он…

Голос Кори сорвался, глаза заметались по комнате, будто она пыталась уловить хотя бы тень правды. Ей на голову вдруг свалилось все сразу, и она чувствовала себя невесомой, бестелесной, разбитой, голова закружилась, и невозможно было пробиться сквозь настоящий кошмар каких-то загадочных деталей.

Тэд молчаливо ждал. Кори не хотела ни смотреть на него, ни слушать, но лицо матери, ее слова обрушились на нее всей своей тяжестью. Девушка встала, обошла стул, сделала несколько шагов и прижалась лбом к холодному гладкому стеклу. Деревня, в которой Кори прожила всю жизнь, казалась теперь совершенно чужой.

— Что, что вы сказали? — откуда-то издалека до нее вдруг долетел голос Тэда.

— Я хочу рассказать, что случилось на самом деле. Но может, лучше подождать…

Взгляд Кори уцепился за тяжелую серую тучу, придавившую деревню.

— Я не хочу ждать. Рассказывайте.

Тэд поднялся и подошел к двери.

— Хэтти, принеси нам чаю.

Через несколько минут вошла Хэтти с подносом, Кори уже сидела у стола. Она подняла глаза на взволнованную тетю Хэтти.

— Вы знали? — еле слышно прошептала она.

С трудом переводя дыхание, Хэтти кивнула, и Кори снова ощутила странную невесомость.

— Итак, — поторопила Кори, когда Хэтти закрыла за собой дверь.

— Итак, — повторил Тэд, подавая Кори чашку чая. Некоторое время он с любовью и восхищением изучал лицо Кори, ее твердый взгляд. Последние несколько лет оказались для нее очень нелегкими, эти две недели — вообще сущий ад, а теперь еще он — сидит тут и собирается подлить масла в огонь. Она уже взяла себя в руки и вздернула подбородок. Ему даже хотелось, чтобы Кори была не такой сильной и дала бы волю своим чувствам, позволила себе выплакаться. Но, видимо, еще не время. А он-то надеялся, что это случится раньше.

Он отпил чаю, поставил чашку на блюдце.

— Я знаю, что тебе рассказывала мама, — начал он, подавив очередной вздох. — Это правда, она работала в Брайтоне, в магазине одежды, когда встретилась с Филиппом, твоим отцом. Правда и то, что они влюбились друг в друга с первого взгляда. Как говорит твой отец, Эдвина не походила ни на одну из его знакомых: никогда не притворялась, всегда была искренней и очень красивой. Она слепо верила ему и безумно любила. Со свойственным юности романтизмом Филипп решил на ней жениться, а уж потом лишать невинности.

Они никому ничего не сказали, пока не кончился медовый месяц. Тут-то все и началось. Когда Филипп привел ее в дом, его родители пришли в неописуемую ярость. Сын только что окончил университет, его ожидали великолепное будущее, блестящая партия с Октавией Фаррингтон, дочерью близкого друга семьи.