Будь со мною нежен - Киран Крамер (2015)

Можно представить, сколько комплиментов он выслушал за свою жизнь. Не счесть. И в конце концов, к этому привыкаешь. Но Тру была совершенно безнадежна в вопросах лести. Да и не только в этом. Не умела готовить печенье – вечно подгорало. И часто бывала нетерпелива. Чем тут гордиться?

– Я успею домой к пяти? – спросила она, надеясь отвлечь от хандры, которая, казалось, охватила его.

– Раньше. Мы будем там без четверти четыре.

– Без четверти четыре? – Тру не верила своим ушам. – Нет, ты не сможешь…

Дальнейшее потонуло в реве мотора, когда спортивный автомобиль резко взял с места. Механика. Ни один местный парень не ездил на автомате. Они все учились водить на тракторе, как, между прочим, и Тру.

– Я знаю все дороги внутри штата, – сказал Харрисон. – Папарацци никогда нас не найдут.

– А ты уверен, что ищут?

– Они всегда ищут.

И все же машина лучше, чем самолет, успокаивала себя Тру, когда они сделали поворот, не снижая баснословной скорости. И потом, не может же случиться два приступа подряд.

Во всяком случае, она надеялась на это.

– Ты как, в порядке? – отвлек ее от размышлений голос Харрисона.

– Ой, прости, задумалась Да, все прекрасно. Просто у нас сегодня предсвадебный прием в семь часов в Чарлстоне, так что мы должны выехать в шесть, а мне еще нужно время, чтобы уложить волосы.

– Не волнуйся, доставлю вовремя. Хотелось бы узнать, как там, в Бискейне, но тебе, наверное, нужно подремать.

– Нет, не нужно.

– Может, все же попытаешься?.. – Он мельком взглянул на нее. – Ты выглядишь усталой – даже голос едва слышен. Закрой глаза и расслабься, – ехать еще долго.

– Попробую, – согласилась наконец Тру. – Но буквально на пару минут – не могу спать в машине.

Она положила руку на подлокотник, демонстрируя шикарный французский маникюр, который в кои-то веки позволила себе, и закрыла глаза.

Глава 3

Восемнадцать лет назад Тру сидела на крыльце со своим отцом. Это было ее второе любимое место, а первое – оплетенная жимолостью беседка в трейлер-парке «Рай песчаного доллара»,[4] где она обычно встречалась с Харрисоном, своим лучшим, хотя и тайным, другом. Они познакомились под навесом у аптеки Уайта. Мистер Уайт никогда не прогонял заходивших к нему ребятишек, даже таких сорвиголов, каким был Харрисон, который никогда не имел ни гроша в кармане, чтобы купить сладости.

– Пора, именинница, – позвала мисс Ада, выговаривая слова с протяжным южным акцентом. – Время праздничного обеда.

Это был юг, здесь ленч назывался обедом, а слово «ужин» предназначалось для вечерней трапезы. Тру радовалась, зная, что ее ждут сандвичи с сыром, овощи в сладком маринаде и картофельные чипсы.

– Оставьте нас еще на минутку, мисс Ада, – попросил отец домоправительницу. – Я должен сказать моей девочке что-то очень важное. Ей сегодня исполняется десять – достаточно, чтобы кое-что узнать.

У отца был тот же южный выговор, что и у мисс Ады и Хони. И пусть мисс Ада была черная, а они белые, это не имело значения: родились они и выросли на юге и слова у них тянулись как ириски, завивались как дымок и обладали медлительностью соленой воды залива. Когда Тру прислушивалась к разговорам, их язык казался ей волшебным. Здесь люди говорили «лоо-дка», вместо «лодка», «фоод», а не «форд». И не просите их произнести иначе, ничего не выйдет.

– Вы лучше побыстрее произнесите свой тост, Чарли Мейбенк. – Мисс Ада знала отца Тру, когда тот был еще ребенком. – Девочке не терпится опробовать новый велосипед.

– Хорошо. – Отец поднялся со скамьи, на которой они сидели, и направился в дом вверх по ступеням. Тру шла за ним. На мгновение остановившись, он окинул хозяйским взглядом окрестности за домом и сказал: – Ты обладательница уникального кусочка земли, – и это лучше любого подарка, который мама могла бы купить тебе на Мейн-стрит.