Анатомия любви - Скотт Спенсер (2014)

Разочарование сошло с лица Артура, сменившись страхом. Он вертел таблетки в руке, отрицательно качая головой. С другой стороны палаты, с кровати за занавеской, донесся приглушенный, мучительный звук, булькающий хрип, какой получается, когда пытаешься высосать через трубочку остатки молочного коктейля со дна стакана.

– Сестра, – позвал кто-то. Занавески раздвинулись, и появился рослый чернокожий мужчина. – Сестра? Опять тот же звук. Вы не взглянете?

– Вашу мать дренируют, – ответила сестра с раздражением. Мужчина неуверенно кивнул и скрылся за занавеской. – Бедняга, – пробормотала сестра вполголоса. – Он сидит с ней уже одиннадцать дней, а она даже не знает… – Взгляд медсестры остановился на блокноте, который Артур засунул под простыню, однако она тряхнула головой, решив не замечать его.

Сестра тут же ушла, а вскоре вернулась Роуз.

– Все в порядке? – спросил Артур.

– Да. Все прекрасно. Прекрасно. – Она забрала у Артура сумочку и сунула под мышку. Настороженно посмотрела на нас, уверенная в том, что мы ее обсуждали. Затем она обернулась через плечо, убеждаясь, что мы одни, и сказала: – Тот полицейский надзиратель, Эдди Ватанабе, около часа назад звонил нам домой.

– О боже, – пробормотал Артур.

– Дина взяла трубку. Рассказала ему, что мы в больнице.

Я уже был на ногах. Подошел к окну, ожидая, вероятно, увидеть, как подъезжает полицейская машина, но из окна палаты были видны только такие же больничные окна, угрюмые и мутные, – вид из дешевой гостиницы для отчаявшихся людей.

– Она сказала ему что-нибудь еще? – поинтересовался я.

– Кто знает? – ответила Роуз.

– А ты ей что-нибудь говорила? – спросил Артур. – Она знает, что он в городе?

– Не помню. Может быть, говорила.

– Не помнишь? – удивился Артур.

– Наверное, мне лучше уйти, – сказал я.

– Куда ты поедешь? – прошептал Артур.

– Обратно? – спросила Роуз.

– Не знаю. Мне страшно. – Но, произнося эти слова, я знал, что уезжаю немедленно.

Я уеду, не поговорив с лечащим врачом Артура, уеду, ничего не узнав о новом и трудном перемирии родителей, уеду сейчас же, чтобы спастись.

Я услышал в коридоре шаги. Звук показался мне размеренным, деловитым. Моя жизнь мгновение балансировала, словно яйцо на краю стола, но шаги прошли мимо – врач в зеленом хирургическом халате.

– Мне лучше уехать прямо сейчас.

– Я тебя отвезу, – сказала Роуз.

– Спасибо.

– Только не волнуйся. Не переживай заранее, пока ничего не случилось. Ты меня понимаешь? Иначе ты обессилеешь от одного только волнения.

Я кивнул, а про себя подумал: она заговаривает мне зубы, хочет, чтобы меня схватили.

– Ты всего лишь мелкая рыбешка в большом пруду, – сказала Роуз. – Я знаю, как они работают. Он просто сидит сейчас на телефоне.

Артур похлопал по кровати:

– Подойти сюда на минутку. Сядь.

Я сорвался.

– Нет! – прокричал я почти во весь голос. Мир перед глазами трепыхался, словно флаг на ветру. – Я хочу убраться отсюда немедленно! – Мой голос эхом разнесся по палате. Добрый сын выглянул из-за занавески, скрывавшей кровать его матери. Послышались шаги, спешно приближавшиеся к нам. – Кажется, мне пора уходить, – более-менее нормальным тоном произнес я.

Родители смотрели на меня, из их глаз бил луч неодобрения: я веду себя как дурак, позорю их.

Я выскочил из палаты в тот момент, когда входила медсестра в темных очках. Я толкнул ее, но даже не обернулся. Понадеялся, что иду к выходу. Я услышал, что за мной кто-то бежит, обернулся через плечо, хотя и не хотел. Это была Роуз, она держала сумочку, словно мяч, и бежала поразительно грациозно. Я остановился и подождал ее. Мы молча вышли из больницы и хранили молчание, пока сидели в машине и она заводила двигатель.

– Ты что, снова сошел с ума? – спросила она, глядя в зеркало заднего вида.