Роковой мужчина - Элизабет Торнтон

Они ехали в последней карете, куда загрузили господские сундуки. Несмотря на дурацкие ливреи, задание у них было самое что ни на есть серьезное — высматривать, не появятся ли разбойники. По мнению Ричарда, которое он благоразумно оставил при себе, опасность нападения была бы гораздо меньше, если б господа путешествовали с меньшей пышностью и размахом. Впрочем, очень скоро Ричард осознал, что лорд Каспар избрал такую манеру путешествовать отнюдь не из прихоти. Полицейские, которые повстречались им на пути, мгновенно узнали герцогские ливреи и гербы на позолоченных каретах, а потому пропустили отряд беспрекословно и даже отдали честь, а кое-кто крикнул: «Ура герцогу Ромси!»

Покуда карета, свернув на длинную подъездную аллею, катила к дому, Харпер давал Ричарду последние наставления:

— Так не забудь, твое имя — Патрик Дойл… чтобы никого не удивил твой акцент.

— Это же ирландское имя, а я — шотландец.

— А какая разница?

— И к тому же, — продолжал Ричард, не приняв шутки, — у меня нет никакого акцента.

Харпер шумно, страдальчески вздохнул.

— Ты меня дослушаешь или нет?

— Ладно уж, — махнул рукой Ричард, — говори.

— Мы с тобой поможем занести в дом сундуки. Если кто-то заговорит с тобой, помалкивай. Предоставь отвечать мне.

— Да кто может со мной заговорить?

— Дворецкий, управитель, горничная — да мало ли кто? Просто держись почтительно. Помни, это все равно что армия, а мы с тобой — рядовые, пока никто не сообщил нам о повышении. И нечего дуться! Уж кому, как не тебе, знать, что такое дисциплина! Ты же сам полковник. В этом доме слугами командует дворецкий, а для тебя, рядового лакея, все, кто выше, — старшие офицеры, считай так — и не ошибешься.

— Ты хочешь сказать, что мне волен приказывать кто угодно?!

— Именно это я и хочу сказать… так что можешь не хмурить брови, все равно твой важный вид ни на кого не произведет впечатления.

Едва кареты остановились, из дома высыпали лакеи и поспешили на помощь тем, кто уже выгружал вещи.

Харпер сунул в руки Ричарду небольшой сундучок.

— Пустой, — сообщил он, — так что не перетрудишься.

Ричард ухмыльнулся.

— Это Розамунда придумала? — спросил он.

Он подозревал также, что только благодаря стараниям Розамунды он проделал весь путь в карете, а не снаружи, на облучке — под проливным дождем.

— Нет, мистер Темплер, — оскалился в ответ Хар-пер. — А на леди Розамунду даже глянуть не смей, иначе мы оба закончим наш бренный путь на дне Темзы с мельничными жерновами на шеях.

— Даже кошке позволено смотреть на короля.

— А вот кот на королеву — не моги… особенно если он у нее на службе. Ладно, пошли.

Они не успели и на шаг отойти от кареты, когда на мраморном крыльце дома появился человек, которого Ричард узнал с первого взгляда, хотя ни разу не видел. Фамильное сходство было ошеломляющим — это был, конечно же, герцог, отец Розамунды, а за ним шел ее младший брат.

Никто не шелохнулся. На миг показалось, что все, кто был во дворе, превратились вдруг в персонажей картины неизвестного художника… но тут из второй кареты вышла Розамунда, и картина тотчас ожила. Розамунда, сопровождаемая лордом Каспаром и Хью Темплером, поднялась по широкой мраморной лестнице. Ричард и сам не знал, что ожидал увидеть, но цена, которая последовала за этим, его разочаровала. Герцог Ромси бесстрастно, почти мимоходом поцеловал дочь в щеку, а затем обнял одной рукой за плечи и увел в дом.

— Трогательное воссоединение семейства, — пробормотал Ричард сквозь зубы, так что слышать его мог один только Харпер.

— Так уж у них принято, у аристократов, — так же тихо возразил Харпер, но и он, похоже, был разочарован увиденным.

В эту минуту к ним подошел лакей. Он, как и все, был в синей ливрее и черном жилете с золотым шитьем, но — как с облегчением отметил Ричард — волосы его не были напудрены.