Поезд смерти - Роберт Бирн (1994)

– Многие компании берут с сотрудников подписку о сохранении тайны. А моя работа все время была связана с этим новым... веществом. Поэтому я и не мог говорить, что делал на службе. – Карен промолчала. – Этот газ называется “манекен”, потому что под его воздействием мускулы живых существ застывают и становятся неподвижными. Это ужасно... Зачем его только изобрели... Он может оказаться страшнее атомной бомбы.

– А ты не преувеличиваешь?

– Думаю, что нет. Посмотрела бы ты, каких головорезов привел с собой на завод Трейнер. Завтра мы проводим опыты на обезьянах. Мне просто думать об этом тошно.

– Правда, Гил, почему ты не уйдешь с этой проклятой работы? – Карен подумала, что он неосознанно пытается втянуть ее в свой мир, мир, из которого она хотела вырваться.

– Я пытаюсь выяснить, что замышляет Трейнер. Похоже, он собирается отправить газ по железной дороге, хотя это очень опасно для окружающих. Я должен как-то этому помешать.

– А разве нет правил перевозки опасных веществ? Разве не требуется специальное разрешение от правительства или что-то в этом роде? Горная Тихоокеанская компания не примет груз, если риск так велик.

– Трейнер может ничего не сообщить железной дороге или скажет, что будут перевозить удобрения.

– Тогда ты им скажи. Позвони в ГТ и объясни, почему ты считаешь, что это вещество вывозить нельзя.

– Я так и сделаю, но только когда сам пойму, что происходит, и не раньше, чем соберу все необходимые факты. Поэтому-то я и не могу уйти прямо сейчас.

– Я хотела бы тебе помочь, Гил, но не знаю как. Сколько бы мы ни говорили об этом, решать и действовать тебе придется самому.

– Спасибо, я и так уже наболтал много лишнего. Обещай мне, что ты никогда не скажешь Трейнеру или кому-нибудь другому, что знаешь о “манекене”. Все, что связано с этим газом, очень опасно. Насколько велика опасность, я пока не знаю, но хочу выяснить.

– Молчу как рыба.

– Мне не следовало говорить с тобой об этом, но я хотел, чтобы ты поняла, почему я избегал рассказывать тебе о работе. Вовсе не потому, что не желал с тобой разговаривать.

– Я понимаю, Гил. – Она взяла его за руку. Прикосновение, казалось, взволновало его.

– Лучше не надо, – сказал он, убирая руку. – Если нужно подписать какие-нибудь бумаги, пожалуйста, я готов.

Уже у входной двери Карен завела разговор о разделе мебели, кухонной утвари, произведений искусства и книг, которые они приобрели за годы совместной жизни. Он все оставил на ее усмотрение, предложив продать дом на аукционе, а вырученные деньги поделить пополам.

– Ты должен взять адвоката, – посоветовала Карен, встревоженная его равнодушием, – иначе мой адвокат просто разорит тебя.

– Возможно, я так и сделаю, – он пожал плечами, – хотя полностью тебе доверяю. Но сейчас я не хочу думать обо этих мелочах. Спокойной ночи, Карен. – Он еще раз поцеловал ее в щеку. – Будь осторожна, – добавил он.

– Ты тоже.

Она смотрела, как он шел к своей машине, более чем когда-либо уверенная, что он нуждается в профессиональном лечении. Но если бы только он сам это понял! Казалось, он стал меньше ростом, полы пиджака вытянулись, словно карманы были набиты камнями. Но он хотя бы поговорил с ней, это уже перемена. Однако от разговора у нее осталось прежнее смутное чувство. Гил! Что с ним будет?

Поднимаясь по лестнице в спальню, она решительно сказала себе: “Все, хватит. Не желаю больше думать об этом”.

Но здесь, в Сан-Франциско, ей захотелось что-нибудь для него сделать. Она пересекла Маркет-стрит, вернее, дала увлечь себя толпе, направлявшейся к станции, откуда отходили паромы через залив, и вошла в здание Горной Тихоокеанской компании. В холле за конторкой сидела чернокожая женщина. Улыбнувшись, она спросила Карен, что ей угодно.

– Я хотела бы получить информацию о перевозках опасных материалов, ну, правила, инструкции... Нет ли у вас какой-нибудь брошюры?

Женщина нахмурила брови.