Идеальная мать - Эйми Моллой (2019)

— Фрэнси, — сказал Хойт. — Мы не можем давать никаких комментариев по текущему расследованию. — Он отпил глоток кофе и посмотрел на нее. — Вы за этим пришли? Узнать, что нам известно?

— Ну да, и… Я еще кое о чем думала. Может, вы захотите об этом знать.

Она смотрела на Хойта. В отличие от Шварца, у него на руке было обручальное кольцо. Может быть, у него тоже есть дети, подумала она.

— В нескольких кварталах от Уинни живет один мужчина.

— Так, — сказала Хойт.

— Его имя занесено в реестр сексуальных преступников.

Она была права. Хойт действительно сопереживал ситуации. Он оперся на локти и заговорил, лицо его смягчилось:

— Фрэнси, пожалейте себя. Хватит читать криминальные блоги. Вы так с ума сойдете.

— Вы не понимаете. Судя по всему, в ту ночь на скамейке у ее дома сидел белый мужчина средних лет, и он сексуальный преступник. Ну и что, что я прочла об этом в блоге? А адреса сексуальных преступников можно найти в Интернете. У одного, например, квартира тут недалеко в жилом комплексе, — Фрэнси знала, что слишком тараторит, и постаралась говорить медленнее. — Я следила за ее домом. — Она достала из переднего кармана детской сумки фотографию своего авторства, которую распечатала в аптеке. — Вот этот парень все время там ошивается, выгуливает маленькую собачку. Он почему-то все время у ее дома, странно, да? Торчит там, смотрит в окна. Как будто следит за ним, честное слово.

— А зачем вы наблюдаете за ее домом?

— Ну, я не то что наблюдаю с биноклем или что-то такое, просто я рядом живу. И хожу туда гулять с ребенком. Ведь довольно логично предположить, что Мидаса похитил кто-то из соседей. Сами посудите. Уинни впервые вышла из дома в такой час. Впервые рассталась с ребенком. Очевидно, что преступник об этом знал. Следил за ней.

— Больше похоже, что это вы за ней следите, — сказал Хойт.

— Что? Да нет, — она взяла себя в руки замолчала, чтобы успокоиться. — Она же моя подруга.

— Как давно вы знакомы?

— Недолго. Четыре месяца. Но мы начали переписываться задолго до знакомства.

— Четыре месяца? Не очень много.

— Нет, довольно много. И потом, это немножко другое. Мы матери новорожденных. Вам не понять. Это особенные отношения.

Хойт молча кивал и ждал, что она продолжит, но ей не хотелось ничего ему объяснять. Что никто не понимает Фрэнси лучше, чем «Майские матери». Как они поддерживали ее во время беременности, когда она боялась, что потеряет этого ребенка, как потеряла остальных. Как они помогали ей после рождения Уилла — слали разные статьи, отвечали на вопросы и ее рассуждения о материнстве, помогали ей не замыкаться в себе.

— Я пришла сюда не чтобы говорить о дружбе. Мне нужно вам кое-что рассказать. Скорее, кое в чем признаться. — Хойт бросил взгляд на стеклянную стену, и она вдруг подумала, что за ними, быть может, наблюдают. — В тот вечер кое-что случилось, и я только сейчас поняла, насколько это было странно.

— И что же это было? — скучающим тоном спросил Шварц.

— Помните, когда мы в прошлый раз говорили, я упомянула о том парне, который взял и подошел к Уинни?

— Да.

— Найдите его. Допросите.

Шварц откинулся на спинку стула, так что стул держался только на двух задних ножках и сцепил руки на затылке:

— Я, конечно, не знаток законов — по правде говоря, еле закончил полицейскую академию, — но, по-моему, в том, чтобы познакомиться с женщиной и купить ей выпить, нет ничего противозаконного. По крайней мере, в Нью-Йорке.

— Я не говорю, что это противозаконно, — она изо всех сил старалась, чтобы ее голос не дрожал. — Просто он вел себя довольно подозрительно.

Шварц открыл было рот, но Хойт жестом остановил его:

— Хорошо, допустим, тут я соглашусь с коллегой. Почему то, что мужчина подошел познакомиться к женщине в баре, подозрительно? Разве не за этим мужчины ходят в бар?

— Может быть. Но…

— Ваша подруга Уинни очень красивая женщина.