Не время для любви - Кларисса Рис (2023)

С того момента я возненавидела Ланвельда всей душой. Я хотела показать ему его законное место. Растоптать и сделать так, чтобы он и думать забыл о возвращении в большую политику. Нет… У него слишком мало мозгов для осознания всего произошедшего в тот момент. Если бы у меня был шанс вернуться, я бы обязательно пошла до конца. Но черт! Мы дружили девять гребаных лет, и он лучше других знал, как сломать меня. Как сделать так, чтобы у меня и мысли не осталось о том, что я хочу продолжать весь этот балаган.

Перед тем как начать третий курс, я услышала от куратора группы, что Ланвельд поставил условие всему преподавательскому составу и даже министру образования. Либо он становится лучшим и единственным выпускником, либо уходит с огромным скандалом. Потому было принято решение, что меня исключают из академии в связи с переуспеваемостью. Мои мозги не нужны в кадетском корпусе, от них будет только куча проблем и никакого толку. Боевка должна быть глупой и исполнительной, а не рассуждать о том, правильно или неправильно поступать тем или иным образом, как это делала я.

На мое закономерное удивление: «А как же Стиверс?» преподаватель, скрипя зубами, ответил, что его так просто убрать не могут. Деньги, связи и громкая фамилия не дают. Если блондин привлечет адвокатов и натравит прессу, им придется выкручиваться из очень непростой ситуации. От его заявления я впала в ступор и не могла понять, это дешевая шутка или попытка взять меня на слабо и заставить уйти со скандалом, громко хлопнув на прощание дверью. Я так и стояла перед ним, медленно округляя глаза, пока магия не вышвырнула меня прочь.

Инетер, когда увидел меня ревущей на нашей постели, аж поперхнулся. Две узкие койки мы сдвинули вместе еще на первом курсе, когда стеснение пропало, а его место заняло осознание того, что у нас впереди пять лет совместного проживания. К тому же вдвоем было не так страшно спать, особенно после очередного поучительного пособия с расчлененным монстром. И от того на душе было так погано, что хотелось выть. Я терпела все унижения и издевательства ради чего? Чтобы меня вышвырнули в угоду паршивому аристократу, который сам даже не воевал, а лишь прикрывался славой своих предков!

Когда я, запинаясь и всхлипывая, рассказала все напарнику, он даже не стал меня дослушивать, вылетел из комнаты и помчался на разборки. Какими карами небесными он им грозил в тот момент, я не знала, но ректор признал правоту наследника Стиверсов и не позволил меня вышвырнуть. С того момента моя студенческая жизнь превратилась в настоящий ад на земле. Если бы не Инетер, я бы сошла с ума еще в первый месяц. Так и получилось, что стресс, вечные придирки и тройные нагрузки сделали свое дело.

Однажды лежа под одеялом и чувствуя, как ко мне прижимается со спины закутанное в кокон другого одеяла мужское тело, я решила, что пошло оно все! Перепуганный спросонок Инетер не сразу сообразил, чего я от него хочу. Сперва заржал, потом обозвал дурой, а затем закутал уже в свое одеяло и приказал спать. Утром нас ждал первый экзамен по зельеварению и злорадство по поводу того, что Ланвельд так и остался Ланвельдом, не разобравшись в таком, казалось бы, элементарном предмете.

Но закончить пятую сессию мне было не суждено. Точнее говоря, мистер Лифман, мастер по боевой подготовке, слишком сильно любил Ланвельда и ненавидел нас с Стиверсом. Сколько сил он приложил к тому, чтобы я не сдала… Не знаю, наверное, он за семерых пахал в тот день. Но уделавший его Инетер красноречиво сообщил, что боевая двойка должна уметь координироваться и прикрывать слабые стороны противника, а не только махать руками по сигналу, как у некоторых. Ректор же опять согласился с подобными доводами.