Вне закона - Патриция Поттер (1994)

Она знала, что ее детство не было обычным, и поэтому она смотрела на вещи отлично от других людей. Ее мать, безумно хотевшая мальчика, чтобы она могла назвать его Джорджем по имени отца Уиллоу, умерла, когда родилась Уиллоу. Уиллоу росла без материнской заботы и быстро взрослела. Она также стала товарищем по играм жившим при школе мальчикам, потом их старшей сестрой и, наконец, приемной матерью. Она играла с ними, спорила с ними, учила их, и научилась очень хорошо понимать людей.

Она узнала, что доверие «плохому» мальчику зачастую окупалось. Она узнала, что за драчливостью часто скрывалось одиночество. Она узнала, что почти всякому хотелось любви, даже тем, кто ее отталкивал. Может, именно таким любовь была больше всего необходима. И в те годы она научилась преодолевать почти любое препятствие.

Время. Терпение. Любовь. Они принесли плоды с Чэдом, годами не доверявшим никому, и с Эстеллой, не знавшей ничего, кроме оскорблений, даже с Брэди.

У Джесса было больше времени, чтобы нарастить защитные слои, но они тоже поочередно стали растрескиваться. Она думала, что из-под них должно показаться нечто чудесное.

Или было слишком поздно? Предупреждающий голос нарушил ее оптимизм. Она все еще так мало знала о нем. Она все еще не знала, почему он занимался таким делом или что он чувствовал, когда…

Но об этом ей не хотелось думать, во всяком случае сейчас.

Она выругала себя за пустые мечтания. Еще неделя, и школа на месяц закроется из-за уборки урожая. Тогда у нее будет время быть с Джессом, больше узнать о нем.

Уиллоу бросила последний взгляд в окно, и ее внимание привлекло движение у загона. Она наблюдала, как предмет ее размышлений взлетел на неоседланную лошадь и исчез из вида. Она набросила купальный халат и почти побежала к двери, открыв ее только чтобы успеть увидеть, как человек и лошадь слились в быстром движении. Джесс наклонился к шее лошади, обхватив ногами ее бока. Они были слиты так гармонично, так прекрасно смотрелись. Оба производили впечатление неукрощенной дикости, несли ореол совершенной свободы, как бы составляя одно целое с ветром.

У нее защемило сердце. Никогда ей не поймать ветра, никогда не удержать его в руках.

Он мог оставаться на месте несколько дней, но потом свобода опять призовет его.

* * *

Свежий утренний воздух струился по лицу Лобо, осушая его после быстрого умывания. Первые лучи солнца вызывали чувство удовольствия и очищения. Он наслаждался ощущением лошади, ощущением понимания между ними. Эти два создания уважали один другого, знали один другого и откликались один другому. Все остальное он пытался выкинуть из своих мыслей.

Когда предыдущей ночью люди Ньютона уехали, Лобо занял наблюдательный пункт на холме, с которого просматривалось ранчо, пока Брэди не сменил его в ранние утренние часы. То же самое они собирались делать этой ночью.

Это решение еще больше привязывало Лобо к ранчо, и неприятное ощущение внутри дало ему понять, что он слишком глубоко увязает в этом деле. Но он не знал, как вырваться, не оставив всех на ранчо беззащитными перед яростью непредсказуемого Алекса Ньютона.

Но сейчас он выбросил это из головы, впитывая душой и телом земные радости нового дня, запах, и звуки, и ощущение природы, понятных, составляющих удовлетворение вещей.

Он гнал каракового, пока не почувствовал, что тот начинает уставать, и потом замедлил его ход, радуясь знакомому ощущению езды без седла, разделяющего его и лошадь. Теперь он почти всегда ездил в седле, потому что на нем можно было везти все необходимое. Не то было, когда он жил с апачами…