Скарлетт - Александра Риплей (1992)

— Все, — рыдала Скарлетт. — Все идет не так, как надо, Мамушка.

— Тише, это только одна чашка, а у тебя еще есть другой чайный сервиз, такой же красивый. Ты еще почаевничаешь, как Мамушка обещала тебе.

Скарлетт откинулась назад, ужаснувшись. Она уставилась на лицо Мамушки и увидела светящуюся любовь в потонувших глазах, которые, казалось, не видели ее.

— Нет, — прошептала она.

Она не могла этого вынести. Сначала Мелани, потом Ретт, а теперь Мамушка, все, кого она любила, покинули ее. Это было слишком жестоко. Этого не могло быть.

— Мамушка, — громче сказала она, — Мамушка, послушай меня. Это Скарлетт! — Она схватила край матраса и попыталась встряхнуть его. — Посмотри на меня, — рыдала она, — на меня, на мое лицо. Ты должна узнать меня. Мамушка. Это я, Скарлетт.

Большие руки Уилла замкнулись у ее запястий.

— Ты не должна делать этого, — сказал он.

Его голос был мягким, но хватка железной.

— Она счастлива, когда она в таком состоянии, Скарлетт. Она в прошлом, в Саванне, ухаживает за твоей матерью, когда та еще была маленькой девочкой. Это были счастливые времена для нее. Она была молода, сильна, ей не было больно. Оставь ее.

Скарлетт сопротивлялась, пытаясь высвободиться.

— Но я хочу, чтобы она узнала меня, Уилл. Я никогда не говорила ей, как много она для меня значит.

— Она знает также, что умирает. А сейчас пойдем со мной. Все ждут тебя. Далила будет прислушиваться к Мамушке из кухни.

Скарлетт позволила Уиллу помочь ей подняться на ноги. Она вся онемела, онемело ее сердце. Она молча проследовала за ним в гостиную. Сьюлин тотчас принялась ее бранить, начиная с жалоб, которыми встретила ее на крыльце, но Уилл шикнул на нее.

— Скарлетт пережила несчастье, Сью, оставь ее в покое.

Он налил виски в стакан Скарлетт.

Виски помогло. Оно прожгло знакомую дорожку по всему телу, притупляя боль. Она протянула пустой стакан Уиллу, и тот налил еще.

— Привет, любимые, — сказала она своим детям, — идите обнимите свою маму.

Скарлетт услышала свой голос, он звучал, как чужой, но, по крайней мере, он говорил правильные вещи.

Она проводила все время в Мамушкиной комнате. Все ее надежды были связаны с Мамушкиной поддержкой, но сейчас именно сильные молодые руки держали умирающую черную старушку. Скарлетт купала Мамушку, меняла ей белье, помогала Мамушке, когда ей становилось совсем тяжело дышать, уговаривала ее выпить несколько ложек бульона. Она пела колыбельные песенки, которые Мамушка так часто пела ей, и когда Мамушка разговаривала в бреду с умершей матерью Скарлетт, Скарлетт отвечала словами, которые, как ей казалось, могла сказать ее мать.

Иногда слезящиеся глаза Мамушки узнавали ее, и потрескавшиеся губы старушки улыбались при виде своей любимицы. Затем ее дрожащий голос распекал Скарлетт, как она распекала ее в детстве.

— Твои волосы в полном беспорядке, мисс Скарлетт, а теперь ты пойдешь и причешешься сто раз, как учила тебя Мамушка. У тебя нет причины носить такое измятое платье. Иди надень что-нибудь свеженькое, пока ребята не увидели тебя.

Или:

— Ты бледна, как привидение, мисс Скарлетт. Ты посыпаешь лицо порошком? Иди умойся сию минуту.

Что бы Мамушка ни приказала, Скарлетт обещала сделать, но никогда не хватало времени выполнить обещанное до того, как Мамушка снова теряла сознание.

Днем и вечером Сьюлин Люти или даже Уилл помогали Скарлетт в комнате больной, и тогда она могла поспать полчаса, свернувшись на перекошенном стуле. Но ночью Скарлетт стойко не отходила от постели больной. Она уменьшала огонь в масляной лампе, брала Мамушкину тоненькую сухую ручку в свою. Когда весь дом спал и Мамушка спала, Скарлетт могла, наконец, плакать, и слезы ее разбитого сердца облегчили немного боль.

Однажды в тихий предрассветный час Мамушка проснулась.