Любовь бессмертна - Бертрис Смолл

— Да, я люблю тебя, Найрн, — пробормотала она, отворачиваясь, чтобы он не увидел ее слез, и направилась к замку.

— Я всегда знал, что когда-нибудь ты полюбишь меня, Фиона моя! — крикнул он вслед и, повернув коня, ускакал.

Время тянулось бесконечно, и каждый день был в точности похож на предыдущий. Хотя Найрн-Крэг находился поблизости от города, все же стоял в стороне от больших дорог. Когда земля оттаяла, Фиона распорядилась засеять те несколько полей, которые они были в состоянии вспахать. Возможно, удастся даже собрать урожай.

Она экономила на всем, боялась расстаться с лишним зернышком и кусочком, приставила стражу к стадам и отарам. И послала подростка, донельзя расстроенного тем, что его не взяли в бой, сочтя слишком молодым, сидеть у дороги и расспрашивать прохожих, нет ли каких новостей.

Фиона понимала, что следовало бы взять детей, свекровь и уехать, но не могла решиться. Днем они опускали железную решетку над входом в замок, а по ночам запирали и тяжелые, окованные железом ворота.

Битег, чье исхудавшее хрупкое тело все это время пролежало в холодном подвале, теперь покоилась в могиле. Похороны, казалось, отняли у Мойры Роуз последние силы. Она почти не ела и слабела на глазах. Как-то жарким днем Фиона приказала вынести свекровь на крышу, чтобы та могла подышать свежим воздухом и полюбоваться травой и цветами. Холмы пестрели разноцветьем красок, и в водах озер отражалось небо.

Женщины просидели на крыше несколько часов. Фиона шила рубашку для Алистера, росшего не по дням, а по часам. Наконец, когда повеяло прохладным ветерком, Фиона предложила спуститься вниз.

— Позволь мне увидеть закат, — дрожащим голосом попросила Мойра.

— Если хотите, леди. Вам не холодно? Мы слишком долго здесь сидим.

— Нет, мне хорошо.

Вместе они наблюдали, как солнце садится за западные холмы. Небо полыхало и переливалось ярчайшими красками: оранжевый переходил в единственную полоску бледно-зеленого, который, в свою очередь, перетекал в нежно-сиреневый. Пунцово-розовые облака, отороченные фиолетовым и золотым, висели в аквамариновом небе. Алое дневное светило медленно тонуло за горизонтом, окрашенным в царственный пурпур. Быстрокрылые ласточки чертили над замком круги и зигзаги, черными тенями исчезая в сумерках.

Но вот Фиона поднялась и, кликнув служанок, велела перенести Мойру Роуз в спальню. Сама она последовала за небольшой процессией, но, войдя в комнату, поразилась неожиданной бледности и недвижимости свекрови.

— Погодите, — бросила она женщинам, пытавшимся поудобнее устроить Мойру на кровати, и, схватив со стола маленькое серебряное зеркальце, давнишний подарок Доналда Макдоналда, поднесла к губам старухи. Гладкая поверхность не затуманилась. Глаза Мойры неподвижно уставились в пространство, и Фиона осторожно надавила на веки.

— Леди умерла, — сообщила она служанкам. — Готовьтесь к похоронам. Надо обмыть тело и» сшить саван.

Как ей не хватало сейчас отца Ниниана! Куда он пропал? Уже год священник не появлялся в Найрн-Крэг.

Утром Мойру Роуз отнесли на кладбище, предварительно нарядив в лучшее платье. Пришлось хоронить ее в одном саване, поскольку в замке не осталось мужчин и некому было сколотить гроб. Все тот же подросток, который ежедневно выходил на дорогу, выкопал могилу, а потом забросал ее землей.

Несколько дней спустя пришло известие, что кланы Чаттен и Камерон переметнулись к королю. Владетелю Островов был нанесен почти смертельный удар: оба семейства были богаты и влиятельны и многие годы слыли ближайшими сторонниками Макдоналдов. Своим предательством они подорвали мощь Александра. Фиона ежедневно молилась о том, чтобы муж вспомнил ее слова и перешел на сторону Стюарта, но в глубине души сознавала, что этого никогда не произойдет. Скорее всего измена лишь укрепит его решимость защищать брата, пусть и ценой собственной жизни.

Еще через неделю мальчишка примчался в замок с громким криком: