Трудный выбор - Патриция Мэтьюз

В восемь часов рабочий поезд привез несколько бригад строителей, а затем отправился обратно. В десять прибыли два поезда «Юнион пасифик» и остановились на небольшом расстоянии от промежутка между рельсами. Из первого поезда вышел доктор Дюран, освобожденный наконец из плена в Вайоминге. Его сопровождали Сидней Диллон, Бренвил Додж, Сайлас Сеймур и другие высокопоставленные чиновники компании. Во втором поезде находились четыре роты 21-го пехотного полка вместе со штабом. В трех Последних вагонах приехали те, кому посчастливилось достать билеты на это знаменательное событие.

Бригада рабочих-китайцев разровняла насыпь, а затем уложила несколько последних шпал и рельсы. Они прикрутили стыковые пластины и забили почти все костыли, кроме нескольких последних.

В одиннадцать пятнадцать локомотив «Юпитер», принадлежащий «Централ пасифик», и паровоз под номером 119 от «Юнион пасифик» заняли позицию напротив друг друга в месте стыковки рельсов. Солдаты выстроились в каре лицом к железнодорожному полотну.

Все ждали. На церемонии присутствовало больше тысячи человек.

Наконец, почти полчаса спустя, была уложена отполированная шпала из лавра. В предварительно просверленное отверстие вставили золотой костыль. Прошло еще пятнадцать минут, и Леланд Стенфорд приготовился нанести первый удар. Он взял посеребренную кувалду и резким движением опустил ее вниз, не попав по костылю.

Укладчики железнодорожного полотна, оставшиеся не у дел и уже большей частью пьяные, разразились громким непочтительным хохотом.

— Эй, Стенфорд! Хорошо, что ты не был у нас в бригаде! С тобой мы еще не выбрались бы из Калифорнии!

Доктор Дюран взял кувалду из рук Стенфорда и ударил по костылю. Но тоже промахнулся. Позже ходили слухи, что он сделал это намеренно, чтобы сгладить оплошность Стенфорда.

Наконец золотой костыль был забит на место, и телеграфист отпечатал единственное слово: «Есть!» Зрители разразились одобрительными криками.

После этого золотой костыль и полированную шпалу аккуратно извлекли, и фотограф сделал множество снимков. Пока он фотографировал, начался настоящий праздник. Вино, шампанское и виски лились рекой. Несколько китайских рабочих установили цепочку петард, и они взорвались с треском, похожим на беглый ружейный огонь.

Во втором поезде «Юнион пасифик» в маленьком купе Рейчел медленно выныривала из объятий сна. Чьи-то руки нежно и умело ласкали ее тело. Губы Хоуки прижались к ее губам, и она открыла глаза.

— Милый! Мой милый Хоуки! Как я тебя люблю!

— Ш-ш, родная, — прошептал он. — У нас нет времени на разговоры. Ты отвлекаешь меня.

— Отвлекаю тебя? — рассмеялась Рейчел. — Что-то я не заметила, чтобы с момента нашей свадьбы ты на что-нибудь отвлекался. Ты знаешь, что мы со вчерашнего дня не выходили из этого купе?

— Мне нужно было наверстать потерянное время.

Она хотела еще подразнить его, но его губы заставили ее умолкнуть. Необыкновенно сладостный поцелуй длился, казалось, целую вечность, пока Рейчел окончательно не проснулась и не ощутила прилив желания.

Хоуки мог любить ее медленно и неторопливо, пока ее жажда разрядки не превращалась в пытку, а мог быстро доводить ее до вершины острейшего, почти болезненного наслаждения. Так было и на этот раз, и Рейчел закричала, сотрясаемая волнами прокатывающегося по ее телу экстаза, и изо всех сил прижала к себе стонущего от наслаждения Хоуки.

Потом, когда Хоуки вытянулся на постели рядом с ней, с улицы донеслись звуки, похожие на ружейные выстрелы. Рейчел в страхе вскочила. Она села, ударившись головой о стенку узкого купе, чертыхнулась и посмотрела на тихонько посмеивающегося Хоуки.

— Что ты нашел в этом смешного? — спросила она. — Там кто-то стреляет!

— Нет, глупенькая. — Ему удалось справиться со смехом. — Это китайцы запускают фейерверк. Значит, все закончилось. Золотой костыль забит на место.

Рейчел беспокойно метнулась к соседнему купе: