Повезло в любви - Барбара Картленд

— Мне еще это показалось тогда забавным, — продолжал Роберт. — Новые инвестиции, о которых я прежде не слышал. Один парень у Уайта — не могу вспомнить его имя — уговорил вас вложить деньги в это дело, объясняя, что его поддерживает британский капитал, что оно уже имеет более 50 000 акций и контролирует более двух миллионов акров прерий Колорадо.

— Да, точно, сейчас припоминаю! — воскликнул лорд Харлестон. — Как и вы, я подумал, что это звучит достаточно заманчиво, к тому же весьма отличается от привычных железных дорог и кораблей.

— Ну так вот, — произнес Роберт. — Нет ничего дурного в том, чтобы посмотреть, во что же вы вложили свой капитал.

— Так вы серьезно предлагаете мне ехать в Колорадо?

— Вы слишком хорошо знаете альтернативу, мне нет нужды повторять.

Лорд Харлестон немного помолчал и горько рассмеялся.

— Ну что же, — сказал он. — Чему быть, того не миновать! Я еду в Колорадо!

Глава 2

Пока «Этрурия» бороздила моря, лорд Харлестон мог лишь благодарить корабельную компанию «Кунард», которая за сорок три года не потеряла ни одного пассажира, а за последние тридцать четыре — ни одного письма.

Никакая другая компания не могла похвастаться тем же, и это придавало лорду Харлестону уверенности, хотя «Этрурия»и казалась слишком маленькой, а Атлантика слишком большой.

На самом деле этот корабль был одним из самых больших, пересекавших Атлантический океан.

С точки зрения пассажиров, корабль, несомненно, был настоящим раем на воде. У всех, кто мог себе это позволить, были отдельные каюты, обогревавшиеся паром, с газовым освещением.

Лорд Харлестон, расстроенный из-за необходимости покинуть Англию, был благодарен своему секретарю, г-ну Уотсону, которому удалось в самый последний момент зарезервировать две отдельные каюты, одну из которых спешно переделали в гостиную.

Благодаря этому Селби был избавлен от общения с попутчиками — а один быстрый взгляд на них подтвердил, что он поступил правильно.

Лорд Харлестон всегда ценил быстроту действий, а г-н Уотсон был в этом настоящий мастер, и потому он смог выехать из Лондона сразу же после обеда и сесть на борт «Этрурии»в Ливерпуле перед самым отплытием.

Путешествие должно было занять не менее десяти дней — как считал лорд Харлестон, очень мрачных. Роберт попытался утешить его на прощание:

— Что бы вам ни пришлось претерпеть, Селби, помните: через четыре-пять месяцев все будет позади, а женитьба между тем подразумевает всю жизнь.

Лорд Харлестон вздрогнул при мысли о том, как принц Уэльский воспримет известие, что жертва ускользнула.

С помощью Роберта он придумал, как сделать так, чтобы его отъезд выглядел случайностью, а не изощренной попыткой избежать августейшего повеления.

Кроме того, лорд Харлестон написал графине Дервентской очень умное, как ему хотелось верить, письмо.

Она сама предоставила ему шанс. Пока друзья продолжали беседу в столовой, швейцар принес его светлости на серебряном подносе записку от Долли.

Достаточно было одного взгляда на бледно-сиреневый конверт, надписанный знакомыми каракулями, чтобы тут же узнать отправителя. Селби уже собрался швырнуть письмо в камин, но что-то в лице Роберта остановило его.

Как только дворецкий вышел из комнаты, Роберт сказал:

— На вашем месте, я бы его распечатал.

— Зачем? — удивился лорд Харлестон.

— Не мешало бы знать, сообщили ли ей уже о разговоре принца с вами.

— Ах да… — Лорд Харлестон вскрыл конверт и прочел письмо. — Ничего необычного, просто приглашение на обед сегодня вечером.

Он не прибавил, однако, что в письме было еще множество слов о вечной любви, которые он слышал уже не раз.

Впрочем, это Роберта не касалось.

— Отлично! — воскликнул Роберт. — Как раз то, что нужно.

— Что вы хотите сказать?

— Вы должны сообщить ей, что уезжаете из Англии.

Просто исчезнуть было бы ошибкой.