Ночные грезы - Барбара Картленд

— Неужели вы плачете, Алинда? — прозвучал голос совсем рядом.

Алинда вскочила. Слезы мешали ей видеть того, кто подобрался так незаметно и позвал ее, но этот голос она не могла не узнать.

Все поплыло перед ее взором, и будто стена сплошного света отделила ее от остального пространства. И в этот замкнутый светлый круг шагнул тот, кого она не осмеливалась ждать. Свет был теплым, почти горячим и вмиг осушил ее слезы. Лишь соленый след от них остался на ее губах, которые он поцеловал.

Одним этим поцелуем Роджер Кэлвидон уничтожил все ее страхи, все то, что делало ее такой несчастной.

Он обнимал Алинду, и она чувствовала себя в безопасности. Ей было хорошо и уютно в его объятиях.

Неизвестно, сколько времени длился их поцелуй и был ли он один или они поцеловались несколько раз, но настал момент, когда им пришлось перевести дух.

— Милая моя, любимая, дорогая! Как я тосковал по тебе! — Его ласковый голос дрогнул от волнения. Чувствовалось, как он волнуется.

А ей вообще было трудно произнести хоть слово. Только последующий поцелуй чуть ободрил ее.

— Я думала, что вы никогда не придете, — прошептала Алинда. — Я думала… что больше вам не нужна.

Волна жалости обрушилась на него, когда он услышал ее тихий голосок.

— Не нужна? Как ты могла вообразить такое?

— У вас теперь есть все…

— Все, кроме тебя. Ты — мое счастье, тебе давно пора это знать.

— Откуда?.. Как?.. — растерянно спрашивала Алинда.

— А как же твой инстинкт? Где он, куда подевался? Тот самый инстинкт, что помогал мне, вдохнул в меня веру, что я на что-то способен?

— Это сделала я? — спросила Алинда, зная заранее, какой будет ответ.

— Конечно. Ты и твой удивительный инстинкт. Но я все равно не могу обойтись без тебя.

Роджер вновь потянулся к ней, она к нему, и они опять поцеловались. Потом они сели рядышком на поваленное дерево.

— Я не мог приехать раньше, — объяснил граф. — Столько родственников прибыло на похороны, и мне надо было достойно проводить матушку в последний путь.

После короткой паузы он ответил на не заданный Алиндой вопрос, понимая, что обязан все рассказать ей.

— Моя мать уже давно страдала сердечной болезнью. Доктор предупреждал, что ей нельзя сильно волноваться. Он лечил ее много лет и знал, как опасно для нее впадать в гнев.

— А вы не знали об этом? Роджер покачал головой.

— Мать избегала разговоров о своем здоровье. Она боялась, что ее тогда сочтут старой. К тому же, как ты знаешь, я отсутствовал два года.

По его голосу легко было догадаться, что он укоряет себя, и Алинда сказала поспешно:

— Ничего хорошего ваше преждевременное возвращение бы не принесло. Миледи уже сделала свой выбор. Мне кажется, что ваша мать хотела уйти из жизни, пока сохранилась ее красота. Не вините себя. Все, что случилось, хоть и трагично, но имеет положительные стороны. Ваш отец там, за гробом, мучился бы от того, что сын его отторгнут от родительского наследия.

— Да, бесполезно теперь сожалеть о том, чего не изменишь. Ты должна помочь мне в будущих заботах, Алинда.

— Вы знаете, что я готова, — мягко произнесла девушка.

— Но все-таки я возлагаю на себя, хоть и частично, вину за кончину матери. Поэтому в том, что касается Феликса Хэнсона, я решил быть великодушным.

Алинда удивленно вскинула брови.

— Моя мать выписала ему чек на восемь тысяч фунтов. Он сознался, что она собиралась аннулировать его, но я разрешил Хэнсону получить эти деньги.

— Я рада, что вы так поступили, — сказала Алинда.

— Я позволил ему забрать и автомобиль, который ему купила мать. — Роджер усмехнулся и добавил:

— Это уже не было проявлением щедрости с моей стороны. Вонючая машина вызывает у меня раздражение. Я предпочитаю лошадей.

— Я тоже, — кивнула Алинда.

— Они ждут тебя в любой момент.

Счастье Алинды было безмерным, она уткнулась лицом в его плечо.