Мятежница - Хизер Грэм

Последние две ночи Йен подолгу беседовал с дядей и Лоуренсом, надеясь, что жена покрепче уснет и тогда он, не опасаясь разбудить ее, тихо разденется и ляжет рядом с ней.

Йен высоко взмахнул топором и одним ударом отрубил толстую ветвь от поваленной сосны. Он вовсе не собирался цепляться за Беламар, но не мог противиться Элайне, для которой эта бухта, роща и дом Тедди стали святынями.

Конечно, угодья Макманнов не представляли особой ценности, и Йен вряд ли выручил бы за них приличную сумму, если бы вознамерился продать. Большого количества претендентов ожидать не приходилось. Отчасти потому, что юг полуострова кишел бандитами, дезертирами и пиратами, облюбовавшими укромные бухты для стоянок своих кораблей. Там же жило много флоридских индейцев. Нашли себе приют и беженцы различных цветов кожи из всех штатов Федерации. А еще этот край почему-то притягивал к себе романтиков и вообще людей необычных. К последним принадлежал Тедди Макманн.

Возможно, и Маккензи тоже были людьми не совсем обычными. Ибо они облюбовали на полуострове место, которое никак нельзя было назвать ни райским, ни безопасным. Правда, дядя Джеймс неустанно внушал Йену, что со временем берега Флориды будут напоминать золото не только цветом песка. И оказался пророком…

Однако молодой Маккензи и прежде соглашался с ним, хотя про себя думал, что все это может произойти лишь в очень далеком будущем, когда его самого уже не будет на свете. Тем не менее даже Джаррет решил обосноваться на полуострове, купил землю, вырубил чащи и заросли, осушил болота и построил на их месте дом. Йен знал, что никогда не продаст собственность Маккензи. И даже сомневался в том, что сам когда-нибудь сбежит отсюда. Своими руками он посадил здесь десятки деревьев, осушил не одну топь, обустроил усадьбу. Кроме того, Йен привык любоваться здешними восходами и закатами, дышать свежим морским воздухом… Как сегодня утром…

Йен поставил ногу на ствол поваленного дерева, бросил топор на землю, оглянулся и увидел Элайну, спускавшуюся с крыльца. Он сразу же заметил, что жена очень бледна, только на щеках чуть проступал румянец.

Махнув мужу рукой, Элайна подошла к нему и грустно улыбнулась.

— Дом стал каким-то странным, совсем пустым и чужим. Ни в гостиной, ни в холле, ни даже в кухне я никого не встретила.

— Тетя и дядя уехали рано утром. Они не хотели тебя будить.

— А Дженифер и малыш?

— Вот она-то решила остаться. Сейчас распаковывает вещи у себя в комнате.

— А Лоуренс?

— Работает в море.

— А где же Белла, Лили и все работники моего отца?

— Белла и Лили помогают Дженифер, а работников Тедди Лоуренс учит нырять. Видимо, они хотят освоить профессию спасателей на воде.

Элайна тяжело вздохнула.

— Странно, да?

— Что?

— То, что только неделю назад в это же время вся бухта, золотые пески, роща и дом принадлежали Тедди… И вот его уже нет… Он так любил свою цитрусовую рощу, лимонные деревья… Теперь они зачахнут…

— Дженифер обещала позаботиться о них.

— Это та самая часть Беламара, которую и я больше всего любила. Посмотри, какой золотой песок у берега бухты! А вон за тем мысом чудесная мангрововая роща. И какой свежий морской воздух! У него какой-то особенный вкус…

Элайна сделала паузу и умоляюще посмотрела на мужа.

— Йен, а нельзя ли мне остаться здесь, локауты…

— Что это значит, Элайна? — оборвал ее Йен. — Вкрадчивый тон, очаровательная улыбка, восхищение красотами Беламара? Скажи откровенно, ты хочешь, чтобы я изменил решение, и пытаешься склонить меня к этому?

— Я просто размышляла вслух, Йен…

— А я все хочу понять, далеко ли ты готова зайти в своем упрямстве?