Крылатая победа - Барбара Картленд

Возник спор о том, какая игра более занимательна, и, когда все встали из-за стола, чтобы перейти в гостиную, вопрос о том, почему граф покинул гостей во время ужина, больше не поднимался.

Только через несколько часов, оставшись один и лежа в своей огромной удобной кровати с гербом Пойнтонов на спинке, граф задумался о Кледре и той странной истории, которую она рассказала ему о сэре Уолтере Мелфорде.

Он размышлял об этом, пока не заснул, а наутро, когда камердинер помогал ему одеваться, распорядился:

— Пока я буду сегодня на аукционе, Йетс, узнайте что сможете о человеке по имени Баубранк, хозяине постоялого двора в Ньюмаркете. Кажется, он называется «Корона и Якорь».

— Так точно, милорд.

— Вы слышали о нем?

— Да, милорд, и ее хозяин — отвратительный тип. О нем рассказывают такие вещи, которые не понравятся вашему сиятельству.

— Что означает, как я полагаю, — медленно произнес граф, — что он жестоко обращается с лошадьми, которых сдает внаем.

— И с лошадьми, и с конюхами, которые ухаживают за ними, милорд.

Слова Йетса подтверждали рассказ Кледры, а граф знал, что на его камердинера всегда можно положиться.

Худой, жилистый, невысокий человек, всего на два года старше, чем сам граф, Йетс служил у него камердинером со времени поступления Пойнтона в Оксфорд.

Все студенты-аристократы имели во время учебы собственных камердинеров и грумов. И, конечно, у виконта Пойна были самые быстрые лошади, а его фаэтон — самым примечательным в городе.

Доля славы хозяина доставалась и Йетсу. Почтение к нему со стороны других слуг было неизменным благодаря выдающимся спортивным достижениям виконта и его победам в каждом стипль-чезе .

После Оксфорда Пойн отправился на военную службу и взял Йетса с собой. И снова виконт нашел повод отличиться.

Когда французская революция и последовавший за ней террор потрясли весь цивилизованный мир, виконт Пойн и его камердинер помогли многим аристократам бежать из Франции в Англию, где они оказывались в безопасности.

Ни граф, ни Йетс никогда не говорили об этих подвигах, но те, кого они спасли, не жалели благодарных и искренних слов, описывая, с каким блеском виконт спас их от гильотины. Так что тот оказался снова увенчан лаврами в глазах английского высшего общества.

Унаследовав графский титул после смерти отца, Пойн откупился от армии и занялся управлением поместья и своими лошадьми Он прекрасно понимал, что Йетс с его склонностью к приключениям, часто сожалел о тех днях, когда опасности постоянно подстерегали их, и сейчас граф не слишком удивился тому, что его камердинер охотно предложил:

— Я буду держать нос по ветру, милорд. Посмотрим, что мне еще удастся разузнать об этом Баубранке.

— Так и сделайте, Йетс, и еще, если сможете, поговорите с конюхами лорда Ладлоу. Он наверняка выступит в одном из заездов. Может быть, они что-нибудь расскажут вам о смерти Джессопа после прошлых скачек.

По выражению лица Йетса граф понял, что тот не только внимательно выслушал все, что он сказал ему, но и заранее предвкушает восторг от того, что в прошлом называл «разведка на местности».

Без подобной разведки граф никогда не начинал свои дерзкие операции по спасению французских аристократов.

— Неосторожность унесла больше жизней, чем пули, — часто повторял он.

И Йетс, который был рядом с ним все это время, знал, что граф прав.

Когда граф спустился к завтраку, а потом уселся в фаэтон, который ожидал его, он уже начисто забыл и о Кледре, и о таинственной смерти Джессопа. Теперь его голова была целиком занята покупкой жеребцов на аукционе.

Эдди Лаутер, который не раз ездил вместе с графом, в очередной раз подумал, что его выезд — весьма яркое и впечатляющее зрелище.

На кучере — высокая шляпа с кокардой, упряжь украшена серебром с гербом Пойнтонов.

Остальные гости следовали за ними в собственных или любезно предоставленных им графом экипажах.