Одинокий волк - Патриция Гэфни

Слезы были везде – на щеках, на губах. Не переставая плакать, она поцеловала его в ответ. Соленый привкус на нежных мягких губах. Ее руки ласкали его лицо, беспокойно сновали по волосам. Они обнялись еще крепче, еще теснее.

Майкл не мог понять, почему сейчас его Сидни другая. Что могло с ней случиться, почему она плачет?!

– Это из-за того, что я уезжаю? – осторожно спросил он. Сидни вытерла слезы пальцами.

– А ты уезжаешь? Ну да, конечно, ты уезжаешь. Я хочу, чтобы ты уехал, ты должен ехать. О, Майкл…

Все началось сначала, и на этот раз Майкл испугался, что не сумеет остановиться. Можно ли заниматься любовью прямо здесь? На влажной земле или стоя, прижимаясь друг к другу, как животные в период спаривания, когда два тела превращаются в одно.

Чей-то голос…

– Смотри, какая прелесть!

Они отпрыгнули друг от друга за секунду до того, как какие-то люди, мужчина и женщина, гуляющие по саду, показались на дорожке и заметили их. Майкл загородил Сидни своим телом как щитом. Незнакомая пара остановилась, потом, недоумевая, повернула в обратную сторону.

– О боже, Майкл, это безнадежно!

– Вовсе нет.

Он боялся, что она уйдет, поэтому усадил ее на скамью сбоку от кирпичной дорожки и протянул ей свой большой носовой платок. И почему мужчины носят такие платки, а женщины нет? Они же гораздо больше плачут! Ей потребовалось время, чтобы хоть немного успокоиться и взять себя в руки, но Майкл готов был ждать сколько угодно. Наконец-то он смог остаться с ней наедине!

– Мы в первый раз остались одни за долгое-долгое время, Сидни.

Она бросила скомканный платок к себе на колени и перевела дух.

– Я бы не сказала, что мы одни.

Майкл не мог удержаться, он должен был дотронуться до нее. Он взял ее руку и поцеловал, а потом прижал к своей щеке. Сидни попыталась улыбнуться, и он поцеловал ее в губы.

– Ты такая красивая. От тебя чудесно пахнет. Знаешь, о чем я думал все время в тюрьме? О тебе! Я тосковал по тебе, Сидни. Я обещаю тебе больше никогда не нарушать закон.

Она засмеялась, всхлипывая сквозь слезы.

– Мне тоже тебя не хватало. Я знала, что тебя обязательно оправдают. Правда, мистер Осгуд был великолепен? Когда в зал вошли твои родители… О, Майкл, это было бесподобно! Бедный мистер Меррик чуть не свалился прямо под стол! Вот тогда-то я и поняла, что тебя непременно оправдают.

– Я этого не знал. Мне было страшно. Я подумал, что, если меня посадят в тюрьму, теперь мне будет еще тяжелее, потому что у меня есть семья. – Мне нравится твоя семья. – Ее щеки вспыхнули, она опустила глаза и отвернулась. – Прости, Майкл!

– За что?

– Мне следовало бы радоваться за тебя. Нет, я на самом деле рада за тебя, честное слово, рада, но…

– Но что?

– Мне будет очень больно расставаться с тобой. Я не верю, что больше не увижу тебя.

Майкл недоуменно нахмурился. Когда он обнял Сидни, она прижалась к нему и спрятала лицо у него на груди.

– Почему мы должны расставаться?

– Потому что я тебе больше не нужна. Для тебя начинается новая жизнь.

– Да, начинается новая жизнь.

Но он не мог себе представить эту новую жизнь: с таким же успехом можно было вглядываться в густой туман. Этим утром отец говорил с ним о своей усадьбе. Он употреблял такие слова, как «преемственность», «наследственное право», «прерогатива». «Ты будешь поместным дворянином», – сказал отец, но Майкл так и не понял, что это значит.

– Я должен поехать в Шотландию, Сидни. Сидни кивнула, изо всех сил сдерживая слезы.

– Ты поедешь со мной! Она покачала головой, а он повторил:

– Да. Ты поедешь со мной!

– Я не могу. Теперь ты должен быть со своей семьей.

– Да, но ты мне тоже нужна. Я не могу без тебя. Я люблю тебя, Сидни.